Баллада о тамплиерах

Тропа привела к двум хребтам. Величественные старцы издавна стояли на страже богемских просторов, но они пропустили маленький отряд беспрепятственно. По обе стороны, словно слуги лесного короля, сплошной стеной выстроились ели, пихты и буки. Высоко над головами людей их кроны смыкались, образуя беспросветный коридор. Чешский Лес укрыл путников от холодных осенних ветров, вольно гуляющих на равнинах.

Признаться, никто, кроме богемца, раньше не видел таких густых зарослей! В пути им то и дело попадались следы крупных животных. В чаще хрюкали кабаны. Олени, раскинув огромные рога, горделиво замирали на горизонте. Непуганые птицы выпархивали из-под копыт, отчего кони шарахались в сторону.

Леса поредели, и трудный переход наконец закончился. Выехав на равнину, люди ощутили некое внутреннее раскрепощение. Простор принёс свободу, как для глаз, так и для мыслей.

Чех резко остановил лошадь и вылез из седла. Сделав пару шагов, он опустился на колени и впился руками в почву, собрав пальцами землю. Он поднёс комья к лицу и закрыл глаза. Для него это был не просто запах сырой земли…

Отряд застыл в молчании, рыцари всё понимали. На их глазах произошла долгожданная встреча матери и сына. Рыцаря, давно покинувшего эти края, встречала родная земля. Вейлор впервые видел такую тоску по дому. Не отрываясь, смотрел он, как Милош медленно сошёл с дороги и направился через поляну к одиноко стоявшему дубу.

Богемец, разведя руки в стороны, нежно дотрагивался до колосков луговых трав. Подойдя к дереву, могучий воин обнял его за крепкий ствол, словно старого друга. Какое-то время он не шевелился. Замер, будто боялся пропустить какой-нибудь важный момент. Внимательно вслушивался в колыхание ветвей дерева, шелест трав, в слышимый ему одному голос родины, восстанавливая давно утраченный в памяти образ.

С той поры, как прошли перевал, Милош будто переменился. Радостная улыбка не сходила с раскрасневшегося скуластого лица. Воодушевлённый возвращением чех, указывая дорогу, то и дело подбадривал остальных. Друзья его не узнавали: всегда сдержанный и немногословный здоровяк совершенно не походил на самого себя. Каждую свободную минуту он заводил разговор о красоте родных земель, о том, что его сердце не знает лучшего места под небесами. Багряно-рыжие деревья и буйство разноцветных кустарников подкрепляли правдивость его слов.

Пёстрая листва, скрыв дорожную грязь, богато украсила непривычного вида деревеньки. И лишь возвышающиеся вдали соборы, выстроенные, возможно, артелями бургундских зодчих, были узнаваемы и напоминали Вейлору о доме. Юноша наблюдал за движущимися вдалеке маленькими фигурками. Ему показалось, что ожили яркие гобелены, висевшие в замке герцога. Только в этот раз они, рыцари, сместились к краю полотна.

Осенние заботы заставляли простолюдинов от зари до зари трудиться на полях и в глубине дубрав. Подростки не сидели без дела, латали крыши свежей соломой, боясь потревожить гнёзда аистов. Девушки носили воду из реки или колодца. Днём в селениях оставались лишь старухи да дети, и это помогало отряду двигаться вперёд, не вызывая чрезмерного интереса у селян.

В вечернюю пору, проезжая мимо поселений, путники слышали звонкие молодые голоса. Из всех уголков, где горели огни, доносились протяжные мелодии, рождённые волынками местных дударей. Желая, чтобы братья тоже послушали, какие удивительные песни звучат в его краях, богемец останавливал коня и вдохновенно приговаривал:

– От музыки сердце молодеет, и голова крепнет.

Намекая на то, как, по его мнению, должны выглядеть настоящие женщины, Милош, указывая на румяных девиц, подмигивал молодым людям и подшучивал:

– Наши-то не тощие селёдки! – чех от души хохотал и хлопал по плечу шампанца, чем сильно обижал юношу.

Во время коротких привалов все с упоением слушали красочные рассказы богемца. Тот, устремив взгляд вдаль, вспоминал то сокровенное, что столько долгих лет хранил в душе. Но об одном месте он рассказывал с особым трепетом. Самые светлые воспоминания были об отчем доме – «Замке на Болотах», самом удивительном месте во всех южных землях по его словам. Дворянин из Блатны поведал друзьям о братьях и племянниках. О том, как радушно приняли бы они гостей в любое другое время, как сытно бы накормили их в замке, какую удивительную свиную рульку довелось бы им вкусить!

Но пока туда им путь был заказан. Не то время, чтобы гостевать безмятежно. Это сильно огорчало Милоша: быть рядом и не сметь заехать. Он боялся подвергнуть опасности свою родню. Рыцари тоже опасались, не зная теперь, кому можно довериться.

К тому же не все земли здесь управлялись чешскими графами. Юго-восток всегда разрывался от сражений с соседями, а севером, выжидая подходящий момент, то и дело пытались завладеть германцы и другие иноземцы. Глядя, как родная земля попрана ногами чужаков, у чеха поднималась в душе горечь.