Баллада о змеях и певчих птицах

В тот день вместо стрельбы по мишеням новобранцев отправили к виселице. Концерт, в который сойки-говоруны и сойки-пересмешницы превратили предсмертный крик Сеяна, окончательно достал руководство, и пернатых велели истребить.

Снимая автоматной очередью ненавистных птиц, Кориолан ликовал. «Думали, самые умные, да?» К сожалению, ему удалось задеть только троих, остальные улетели. Ничего, рано или поздно вернутся. И он тоже, если его не повесят раньше.

В честь дня рождения командира базы солдаты помылись, надели свежую форму и отправились в столовую. Крендель приготовил на удивление шикарный ужин: бифштексы, картофельное пюре с подливой и свежие, а не консервированные груши. Каждый солдат также получил по большой кружке пива, и Хофф самолично нарезал огромный глазированный торт. После все собрались в спортзале, украшенном в честь события праздничными растяжками и флагами. Виски лилось рекой, и прозвучало множество импровизированных тостов, для чего специально установили микрофон. Однако Кориолан даже не догадывался, что их ждет представление, пока солдаты не начали расставлять стулья.

– Конечно, – кивнул офицер. – Мы наняли тот ансамбль из Котла. Наш командир от них прямо балдеет.

Люси Грей! Пожалуй, это единственный шанс с ней повидаться. Кориолан сбегал в казарму, схватил посылку Плюриба со струнами, свой шарфик и поспешил обратно. Приятели заняли ему место в середине зала, но он остался в задних рядах. Если подвернется случай, то вовсе ни к чему выбираться из толпы посреди шоу. Свет в зале погасили, оставив его только возле микрофона, зрители умолкли. Все взгляды устремились на раздевалку, завешенную одеялом, которое музыканты использовали вместо занавеса в Котле.

Мод Беж выскочила в желтом, как лютик, платьице с пышной юбкой и запрыгнула на ящик возле микрофона.

– Всем привет! Сегодня – особый вечер, и вы все знаете, почему! Сегодня кое у кого день рождения!

Миротворцы разразились бурными аплодисментами. Мод Беж затянула старую песенку, которую поют на всех днях рождения, и зрители дружно стали подпевать:

С днем рожденья поздравляем
И от всей души желаем
Всего, много и сразу!
Раз в году
Мы бокалы поднимаем
За вас, дорогой командир Хофф!

В песне был всего один куплет, но его спели трижды, пока музыканты выходили по одному и занимали свои места на сцене.

Кориолан резко втянул в себя воздух: на сцене появилась Люси Грей в радужном платье с оборками – том самом, в котором была на арене. Многие решили бы, что она нарядилась в честь дня рождения командира базы, но Кориолан твердо знал: это ради него. Люси Грей пытается послать ему знак, перекинуть мостик через пропасть, разделившую их по вине внешних обстоятельств. Кориолана охватила щемящая нежность. Он больше не один на один со своей трагедией! Они снова на арене, борются за жизнь вдвоем против целого мира. При мысли о том, что она увидит, как он умирает на эшафоте, ему стало сладостно-горько, и в то же время радостно, что она будет жить. Кроме него никто теперь не знает о ее связи с убийствами. К оружию Люси Грей не прикасалась. Что бы с ним ни случилось, она будет жить за них обоих.

Первые полчаса Кориолан буквально глаз с нее не сводил. Музыканты выступали со своими обычными номерами, потом удалились за кулисы, оставив Люси Грей одну в круге света. Она уселась на высокий табурет и похлопала себя по карману. Кориолану ведь не показалось? Это был ее знак – так она давала понять, что думает о нем. Он с трепетом вслушивался в слова незнакомой песни.

Мы с рожденья чисты и невинны,
Мыслим здраво и верим в добро.
Оставаться по жизни таким нелегко,
Ведь бредем мы сквозь кровь и огонь.

Этот мир такой темный и страшный,

Мне столько случалось терять,
Что я разучилась уже доверять.
Вот почему я тебя так ценю —
Ты чист, словно первый снег.

Нет! Ему не почудилось! Упоминание снега это подтверждает. Она написала песню для него!

Каждый хочет быть героем —
И держать все под контролем,
Но делать – это не мечтать
И не языком болтать,
Чтобы мир наш изменить,
Нужно силы приложить —
И выйдет масло из молока,
А из кубиков льда – вода.

Наш бедный мир глохнет и слепнет,

Когда невинные умирают дети.
Мое сердце от боли рвется,
Но ты никогда не сдаешься.
Вот почему
Я тебя так люблю.
Ты чист, словно первый снег.