Баллады снова солгут

Сам маг сидел близ очага, погружённый в свои мысли. Мерцание странного зелёного амулета на его груди так усилилось, что отвести взгляд стало невозможно: он полыхал очень настойчиво, подсвечивая лицо Ганглери мертвенной зеленью. Теперь я смогла получше разглядеть амулет: просто осколок матового камня, перемотанный суровой нитью. Краткие вспышки чередовались с долгими и ровными, будто амулет был слишком упрямой свечой на сильном ветру.

В сильных, но узловатых руках мага мелькали какие-то незнакомые мне белые бусы, щёлкали друг о друга в странном ритме, невыносимо созвучном с потрескиванием огня. Пальцы Ганглери перебирали их одну за другой, доходили до крупной алой кисти, пропускали её, начинали снова, и так круг за кругом…

— Что это за штука? — спросила я, подразумевая амулет. Спохватилась, хотела пояснить, но не успела — маг понял и так.

— Ничего особенного. Я сделал его, чтобы иметь возможность наблюдать за состоянием Мастерской и её механизмов, — сказал он, откладывая в сторону бусы и протягивая мне кружку с травяным отваром. — Обычно этого достаточно, чтобы успокоить какого-нибудь не вовремя проснувшегося голема… Если их не слишком много, и я не слишком далеко. Ну, знаешь, как женщина вешает свой фартук рядом с колыбелью ребёнка, чтобы он чувствовал её запах и не плакал… Как ты себя чувствуешь?

С ответом я медлила долго. Найти слова для того, чтобы описать моё состояние, было нелегко. В итоге я ограничилась коротким:

— Не выспалась.

Ганглери усмехнулся в усы и кивнул на плошку с тюрей, которая, оказывается, поджидала меня возле постели. Но мысль о еде вызвала у меня приступ тошноты, и я отрицательно покачала головой.

— Потом, наверное.

Старый маг не стал спорить. Снова взял свои бусы, пристально на них взглянул — точно впервые видел — вздохнул, а потом перебросил мне.

— Держи. Из моих старых запасов. Простая вещица, но может тебе очень пригодиться… и, возможно, в ближайшее время.

— Что это? — я потянулась к бусам и подтащила их к себе. Они оказались легче, чем я сперва подумала из-за их числа. Костяные бусинки были холодны, точно их не держали только что около огня. Потрёпанная алая кисть сохраняла такую яркость, что походила на отцветающую розу.

— Твоя защита, — ответил Ганглери. — Каждая бусина этих чёток способна поглотить направленную на тебя силу. Правда, против старой эльфийской магии они будут бесполезны, но ей и более сильные щиты порой нипочём. Надень на шею для пущего удобства.

Я повиновалась. Холод от чёток оказался неожиданно приятен коже.

— Сто бусин, сто атак. Поглотив силу, бусинка лопнет. Легко обнаружить врага, колдующего исподволь… Мы носили такие на встречах ковенов, — Ганглери усмехнулся. — Отношения между магами тогда были не проще, чем сейчас, чего уж тут.

— Спасибо. Научите меня делать такие?

Старый маг ответил не сразу. Казалось, что пламя, в которое он продолжал пристально смотреть на протяжении всего разговора, для него куда более важный собеседник, чем я.

— Не уверен, что успею, — сказал он устало спустя некоторое время. — Я даже жалею сейчас, что не имел привычки записывать свои знания, как иные из нас… Впрочем, адепту Даэг мои записи всё равно едва ли понадобились бы.

— Чего это вы? — спросила я подозрительно. — Собрались куда-то?

— Очень может быть. А пока послушай-ка меня и постарайся не перебивать, хорошо?

Ганглери отвернулся, наконец, от очага и взглянул на меня. Голубизна его собственных глаз стала страшной и утратила тепло — будто ручьи, играющие золотыми солнечными бликами, вдруг оказались намертво скованы льдом.

Зелёное полыхание камня на груди мага вдруг вызвало во мне приступ гнева. Унялся бы уже, булыжник бесполезный. Захотелось сплюнуть со злости, но я постеснялась.

— Дорога Сна — единственная тропа, на которой мы встречаем самих себя, — сказал Ганглери. — Разумеется, там могут быть и другие гости, но суть её заключается именно в этом. То, что ты смогла вернуться, означает, что путешествие прошло успешно. Большое дело сделано. Кроме того, наблюдая за тобой, я… обнаружил странность, и мне любопытно, не является ли она некоей общей особенностью магов-полукровок.

Спокойным жестом, который не вязался с мрачной тревогой на его лице, старый маг подпёр рукой подбородок.

— Обыкновенно магический дар произрастает из души своего владельца, но ты… ты будто обвиваешься вокруг него, подобно вьюнку.

Я вздрогнула и почувствовала странное давление где-то в груди. Видения Дороги Сна всё ещё стояли у меня перед глазами, и мне вдруг показалось, что из-под лестницы к выходу выглядывает светящийся зеленоватый стебель.

— Он не растёт вместе с тобой, понимаешь? Быть может, мой разум меня обманывает, но твой дар гораздо старше тебя, оттого тебе и трудно с ним сладить. Я бы хотел встретить больше таких, как ты, чтобы понять… Впрочем, Дорога Сна именно для того и нужна. Мне странно, что этот метод утрачен в Тунглид Рэтур.

— Так обучите меня ему.

— Я бы с радостью.

— Ну, значит, никуда не денетесь.

Ганглери грустно улыбнулся.