Бальмонт и Япония

Сбежалось уже все село. Гамагучи считал. Еще из стариков некоторые все не дошли. Солнце зашло. Сгромоздившееся множество людей смотрело с горестным изумлением на пожар и на своего старшего. Никто еще ничего не знал и ничего еще не понял. «Дедушка сошел с ума, я боюсь за него! – плакал внук. – Он все это нарочно сделал, я видел!» – «Что до риса, ребенок прав, – сказал Гамагучи. – Все ли собрались?» – «Все. Опоздавшие сейчас придут. Но что все это значит?» – «Гляньте! – воскликнул старец громким голосом и показал в пространство. – Решите, сошел ли я с ума». Все глянули через сумерки к востоку. На дальнем, дымном горизонте виднелась длинная, тонкая линия в море, словно безмерная теневая закраина прибрежья, где берега никогда не было. Линия густела, пока все смотрели. Она расширялась с невероятной быстротой. Эта длинная движущаяся тьма была спешно возвращавшимся морем. Оно вздымалось, как утес, и мчалось быстрее, чем коршун. «От края к краю вал!» – воскликнула толпа. Все крики потонули в громовом грохоте добежавшего вала, и взметнувшиеся громады пены сверкнули, как широкая молния. Когда первый страх прошел, все увидали, что там, где были их дома, теперь бешенствует лишь белый ужас разъярившегося моря. Оно отошло опять, отрывая в отливе целые полосы земли, вырывая самые внутренности побережья. И три раза и пять раз море ушло и пришло. И задержалось опять в прежних размерах и в бывшем объеме, как после пролетевшего тайфуна. Все смотрели безгласно. Селения более не было. Зеленой лестницы более не было. Ямина упавшей скалы. Нагой ободранный утес. Большая часть полей смыта. В глубокой тишине раздался голос обедневшего и не жалевшего о своей бедности Гамагучи: «Вот почему я зажег мой рис!» Его внук подбежал к нему, схватил его за руку и просил прощения. Вся толпа упала наземь и, простершись, поклонилась своему мудрому старейшине. «Мой дом цел, – сказал Гамагучи, трепетной рукой лаская щеки своего внука. – В нем места хватит для многих. Цел и храм. Он тоже приютит». И слезы брызнули у старого. Ведь стар он был. И устал. И счастлив он был в тот час. Все спасенные кликами приветствовали его.

Что было потом? Сильные люди не теряются в бедах и находят исход из несчастья. Живое сердце любит жить, и из самых развалин не вырастают ли кусты и деревья с безгласно говорящими к сердцу ветвями, – и цветами прекраснейшими? Спасенные решили, что дух в Гамагучи Гогее божественный. Когда пришли лучшие времена, они построили ему посвященный храм. И позднее дети детей, потомки тех времен, благоговейно молились, взывая к душе мудрого старца с орлиными очами. Как слышно, тот храм еще жив доселе.

Слава зоркому, благому, сжегшему свое богатство, – в мгновения решающие быстро зажегшему Огонь спасающий!

Clamart. Seine 1934. 24 сентября

Краткие сведения о японских поэтах [520]

Абэ-но Накамаро (698–770), поэт и политический деятель; в 717 г. совершил поездку в танский Китай, где и остался навсегда, взяв себе китайское имя; был дружен с великими китайскими поэтами Ли Бо и Ван Вэем; писал пятистишия и танка; одно из них вошло в знаменитую антологию «Сто стихотворений ста поэтов» (XIII в.)

Аракида Моритакэ (1473–1549), поэт, писал в жанрах танка, хайку и рэнга («нанизанные строфы»), был близок к великому мастеру рэнга Соги; служил священнослужителем в синтоистском святилище Исэ

Аривара-но Нарихира (825–880), выдающийся поэт, внук императора Хэйдзэй; входит в список «Тридцать шесть бессмертных поэтов» (канонический список лучших японских поэтов классической поры, то есть VIII–XII вв., составленный в Средние века) и в список «Шесть поэтических гениев» (X в.); тридцать его стихотворений танка включены в антологию «Собрание старых и новых песен Японии» (Х в.); положил начало многим направлениям японской поэзии и прозы. Ему приписывают авторство повести в жанре «песенное повествование» «Исэ моногатари» (Х в.)

Асатада (Фудзивара-но Асатада, или Тюнагон Асатада) (910–996), потомственный поэт, вошел в список «Тридцать шесть бессмертных поэтов»; его стихи представлены в антологиях «Сто стихотворений ста поэтов» и «Позже составленное собрание японских песен» (Х в.); сохранилось его «Собрание» («Собрание Фудзивара-но Асатада»)

Ацутада (Фудзивара-но Ацутада, или Тюнагон Ацутада) (906–943), поэт, писал в жанре танка, входит в список «Тридцать шесть бессмертных поэтов»; его стихи представлены в антологиях «Сто стихотворений ста поэтов» и «Позже составленное собрание японских песен»

Басё (Басё Мацуо) (1644–1694), крупнейший японский поэт, превратил жанр хайку в высокое искусство, провозгласил принципы «саби» – «печаль одиночества» и «каруми» – «легкость»; много бродил по Японии в платье нищего, оставил несколько путевых дневников, в которых проза сочеталась со стихами