Бальмонт и Япония

Луна? Но больше нет луны.
Весна? Но нет следа весны.
В той жизни, что была моя,
Все, все черты изменены,
Не изменился только я.

(Аривара-но Нарихира)

[517]

* * *

От жизни уставши,
Я тело бросаю
В реку Икуту,
В поле живое.
Икута. Дай имя мне только, о, дай.

* * *

Мне казалось – снег идет,
Не снежинки, а цветы,
Звезды свеял небосвод.
Я ошибся: это – ты.

* * *

Подумал я: опавшие цветы
На ветки возвращаются. Но нет:
То были бабочки в сияньи пестроты.

(Аракида Моритакэ

)

* * *

Туча цветов.
Колокол это Уэно?
Иль Асакусы?

(Басё)

* * *

Это кукушка.
Слушайте, слушайте,
Какими б вы ни были между богов.

(Басё)

* * *

Крик цикады не дает
Никакого указанья,
Что она чрез день умрет.

(Басё)

* * *

О, опавшие листья.
Как вас много. Так много
На деревьях я вас не видал.

(Кикаку)

* * *

Лист опадает.
Лист и еще опадет
Волею ветра.

(Кикаку)

* * *

Что это? Цветик опавший
Снова на ветку летит?
Нет. Это бабочка.

(Аракида Моритакэ)

* * *

Стрекочут цикады.
Ничто не напомнит,
Что скоро умрем.

(Басё)

* * *

Я пробудилась.
Сон прекратился.
Но ирис тот же.

(Сюсики)

* * *

На перевале
Стою я горном.
Я выше птиц.

(Басё)

* * *

О мотылечек,
Ты весь – движенье:
Сидишь, трепещешь.

Приложение 5 К. Бальмонт. Огонь спасающий Японский сказ [518]

Япония – незабываемая страна для путника, побывавшего в ней несколько недель или хотя бы несколько часов. Край Восходящего солнца – исключительно красивая страна вулканов, гор, зеленых полей, похожих на сказочные долины, виденные во сне, завороженная страна редкостных деревьев, которые точно с другой планеты, редкостных цветов, на которые любо смотреть часами, страна трудолюбивого и одаренного, счастливого народа, узнав который нельзя его не любить. Япония – островной мир, полюбленный творящею природой. Но и великие несчастия посылаются нередко этому краю той же самой солнечной богиней Аматера-суогоми-Ками, что сделала его Краем солнца заревого. Только что пронесшийся по Японии исполинский тайфун, погубивший тысячи людей, есть явление не исключительное, а как бы правильное и повторное. Единственный европеец, до конца сердечно и тонко понявший японскую душу, Лафкадио Хэрн, в одной из своих мастерских книг «Gleanings in Buddha-Fields» («Забытые колосья в полях Будды»), рассказывает, со слов японских своих друзей, о замечательном случае, увековечившем когда-то имя Гамагучи, сохраненное в памяти очевидцами события и потомками их. В сжатом изложении передаю по-русски, со слов Лафкадио Хэрна, этот японский сказ.

С незапамятных времен, в неравные промежутки времени, японские побережья заливает рожденная землетрясением или взрывом подводного океанского вулкана исполинская волна, все сокрушающая в своем набеге. Океанская волна, посетившая Японию 17 июня 1896 года, тянулась в ширину на 300 верст. Можно вообразить или, вернее, невозможно вообразить сокрушительную силу ее удара. Это из битвы богов с титанами. Но при чем тут богатейший, хотя всего только скромно богатый житель где-то заброшенного японского селения, Гамагучи Гогэй[519]? Мы сейчас узнаем это, а узнав, уже не забудем. Усадебный дом Гамагучи стоял на самом краю небольшого плоскогорья, а под ним бухта. Изрезанное изумрудными рисовыми полями, плоскогорье с трех сторон замыкалось лесными вершинами, густою чащей. Четвертая сторона – выгиб, точнее, вгиб, впадина, подобие ковша, до грани вод. А весь этот склон, версты полторы в длину, так усеян террасами, что с моря это словно огромная зеленая лестница. В средине белый зигзаг, горная дорога. Девяносто домиков и шинтоистский храм, храм Солнца и духов предков, расположены внизу, вдоль излучины залива. Другие домики рассеяны тут и там, взбираясь вверх, но не достигая дома Гамагучи.