Бальзам из сожалений

На кухне обнаружился закуток со столиком для особых гостей. Ренат очень хотел угостить их с пылу-жару и посмотреть, как им понравятся его любимые блюда. Да и бутылку хорошего вина он уже выбрал. Но Юля и Антон мужественно отказались. Муки оставленной в одиночестве Элины стучали в их сердца. Ренат давал попробовать разные блюда с вилки или ложки только Юле. Он смотрел на нее, как на знаменитость. Позвал других сотрудников и представил «дочь самой Полины». И все смотрели на нее приветливо и, кажется, с радостью. А тайный близнец, похоже, уснул. Юле не было ни страшно, ни неловко. И она не терпела. Она отдыхала и почти наслаждалась, пробуя отличную еду.

Антон выпил бокал красного вина, Юля сделала глоток из его бокала, чтобы оценить качество. Все ее похвалы и короткие замечания знатока получали эмоциональный отклик коллектива «Пекарни». Антон явно уже не испытывал судорог голода и не видел миражей.

Они оказались на улице, увешанные пакетами и корзинками. В одной руке Юля бережно несла маленькую красивую коробочку с «комплиментом» для Полины от Рената – его фирменным пирожным, которое он создал по мотивам ее кондитерских изделий, но все же по собственному уникальному рецепту. В коробке была карточка с его телефоном. Он сказал, что будет счастлив, если Юля или Полина просто скажут «хорошо» или «дрянь»: «Только так: одно слово. Буду очень ждать. И не обижусь, если не понравится. Целую руки Полины».

Ночная улица стала еще пустыннее, но более теплой и нежной. Их милое путешествие продолжалось. И даже Юлин бдительный и подозрительный близнец не понял, что ночь перестала быть томной, а приключение приятным.

Последней беззаботной фразой, которую произнес Антон, констатируя особое настроение этой ночи, была:

– У меня такое ощущение, будто мы вышли не из привычной «Пекарни», а из знаменитого фильма о кулинарах, типа «Шоколад» или «Пряности и страсти». Вкусно, ярко, смешно и трогательно. Я так гордился, что пришел с дочерью шеф-повара Полины.

Тут они оба недоуменно застыли перед зданием офиса. Окна их кабинета на втором этаже были темными. Они все выходили на одну сторону. Остальные окна погасли давно, до их ухода. Только их отдел остался работать.

– Наверное, что-то со светом, – сказал Антон. – Если пробки выбило, Элина сроду не сообразит, как включить. Но, может, уже позвонила в аварийку.

Он набрал номер Элины, долго слушал длинные гудки, потом пожал плечами.

– Она не отвечает. Допустим, ушла домой, но телефон-то при ней.

– Может, она его забыла, – погасшим голосом произнесла Юля.

Она уже почти не сомневалась, что произошло что-то плохое. Близнец проснулся, заскулил и стал царапаться в ее сердце. Слишком легко, просто и даже с удовольствием она жила целых два часа подряд. Расплата никогда не заставляет Юлю ждать.

Они подошли к парадному входу, который оставили открытым. Антон дернул дверь, но та оказалась запертой изнутри.

– Может, разбудить Николая, охранника? – спросила Юля.

В кризисной ситуации последнего времени у компании остался один охранник из четырех. На него свалилась масса обязанностей, и он по вечерам иногда предупреждал:

– Я спать. Телефон выключу. Помру, если не посплю несколько часов.

– Я звонил Коле перед тем, как мы ушли. Сказал, что мы выскочим за едой, что Элина работает и чтобы он не запирал входную дверь. Он сказал, что ложится спать. Наверное, выключил телефон. Но я попробую, конечно.

Телефон Николая был вне доступа. Каморка, в которой он спал, вообще без окна и расположена довольно далеко от двери. Если стучать – он все равно не услышит. Звонок не работал, вероятно, потому, что не было света.

Они сложили пакеты и коробки у ступенек входа. И вдруг Антон хлопнул себя по лбу так громко, что Юля вздрогнула.

– Вот же я дурак! Как же сразу не допер. Элина ждала своего приятеля. Он приехал. Мы с тобой ушли. Они вдвоем… Какая тут первая мысль, спрашивается? Пользоваться ситуацией, пока нас нет. Закрываются изнутри, вырубают свет, бросают на фиг телефоны и занимаются любовью. Ты согласна?

– Не берусь ответить, – с сомнением произнесла Юля. – Слишком много «но». Мы могли прийти очень быстро… И вообще – неудобно, негигиенично и… как-то некрасиво. Но я в таких вопросах не авторитет. От слова «совсем». Только пойми меня правильно. Я не критикую сам факт, скажем так, тайны любви. И ни в коем случае не осуждаю влечение любящих людей друг к другу. Я говорю лишь о том, как это может выглядеть в ситуации, подобной этой. Они, мне кажется, должны были подумать о таком повороте: мы вернулись. Мы же не случайные прохожие. Мы – люди, с которыми Элина работает.