Банальное убийство

Я откланялся. Быть сущим дьяволом здорово, когда знаешь, куда держать курс, но я-то не знал. Итак, я покинул квартиру Вэнса, спустился на лифте, не поздоровался с шофером полицейской машины, хотя мы были знакомы, и зашагал по тротуару, ловя такси. Когда я назвал водителю адрес: дом 618 на Западной Тридцать пятой улице, тот заметил, что там проживает Ниро Вулф. «Прославились!» – вырвалось у меня. Вот как мне было плохо.

Вулф сидел в столовой и намазывал на хлебец свой любимый мягкий сыр. Когда я вошел, он поднял на меня глаза и вежливо сообщил:

– Фриц держит почки на огне.

Сделав три шага, я остановился и произнес еще более вежливо:

– Большое спасибо. Вы были правы, как всегда. Их беседа ни к чему не привела. За Кирком был хвост и когда он был у нас, и когда ездил в отель, и когда прибыл на Хорн-стрит. Когда Пэрли Стеббинс заявился к Вэнсу, то уже знал, что Кирк там, и ничуть не удивился, увидев меня. Полиция забрала вашего клиента. Они нашли пишущую машинку, на которой был напечатан адрес на конверте и письмо. Она принадлежала Кирку, но девятнадцатого июля он обменял ее на новую. Поскольку за столом вы не говорите о работе, я поем на кухне.

Я развернулся – сущий дьявол – и отправился во владения Фрица.

ГЛАВА 7

В шесть вечера, то есть спустя почти четыре часа, в кабинете находились мистер и миссис Фагер. Они дожидались, когда Вулф спустится к ним из оранжереи. Она сидела в красном кожаном кресле, а он – в одном из желтых, стоящих перед письменным столом Вулфа. К моему удивлению, драка оставила следы на лице Фагера: припухший нос и небольшой синяк под левым глазом. Вот не думал, что у Кирка хватило мощи на такое, хотя голыми кулаками, конечно, физиономию разукрасить не составляет труда.

Пока не произошло ничего, что заставило бы меня изменить мое отношение к делу или мнение о его участниках. Когда я вернулся в кабинет после подогретых почек и гарнира, Вулф позволил мне отчитаться о разговоре и о потасовке в квартире Вэнса. В знак того, что он слушает, Вулф откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, но даже не хмыкнул, когда я пересказывал эпизод со Стеббинсом, хотя обычно задержание клиента выводит Вулфа из равновесия. Заканчивая отчет, я сказал, что уверенность Вулфа в невиновности Кирка очень кстати, иначе развитие сюжета с пишущей машинкой могло бы его смутить.

Его глаза открылись.

– Я не говорил, что уверен в этом. Я говорил, что версия о том, будто убийца – Кирк, маловероятна, и готов повторить эти слова. Любой из соседей мог в его отсутствие получить доступ к той пишущей машинке на несколько минут.

– Конечно. А когда жена рассказала ему, что дала кому-то попользоваться машинкой, то он так расстроился, что на следующий же день от этой машинки избавился. Жена могла бы все это подтвердить, но надо же – она мертва. Какое невезение! Или же просто так совпало, что именно в те дни ему вздумалось поменять машинку, но тогда это совсем непруха какая-то. Судьи и присяжные ну очень не любят совпадения, и я собственными ушами слышал, что и вы нелестно отзываетесь о подобных случаях.

– Только когда совпадения мешают мне, а не когда служат мне на пользу. – Вулф выпрямился и потянулся к книге. – Сможет ли миссис Фагер привести с собой мужа к шести часам?

– Я не спрашивал. Сомневаюсь. Особой теплоты между ними я не заметил. И вообще, с ним вы ищете там, где не теряли.

– Возможно… – Он обдумал мои слова и качнул головой. – Нет. Я должен его увидеть. Скажи ей, чтобы она передала мужу, или скажи ему сам, что он оклеветал моего клиента при свидетелях и что теперь он должен либо подписать опровержение своих слов и извиниться, либо предстать перед судом по делу о клевете. Я жду его к шести. – Он взял книгу и раскрыл на нужной странице.

И точка. Нет, я не рассчитывал на то, что Вулф раскроет карты, – он настолько же упрям, насколько я непреклонен. Но можно же было дать хотя бы маленькую подсказку. Разыскивая в телефонной книге номер Фагера и набирая его, я обдумывал некое действие, которого никогда не производил, и не думал, что придется произвести, а именно: взять свои слова обратно, извиниться и умолять его рассказать в качестве одолжения старому знакомцу и преданному помощнику, чтó, черт возьми, у него в голове, если там вообще что-то есть!