Банда Кольки-куна

— Очень хорошо, что крик был. Некоторые успели лечь вслед за Алексеем Николаевичем. А те, кто не успел… Трое получили ранения. В ногу!

— Ну и что? — не унимался диктатор. — Злодей просто взял неверный прицел.

— С убойной позиции? Человек, прошедший войну? Из маузера, у которого прицельная дальность — сто саженей… Я подробно расспросил штабс-ротмистра Вильямсена, руководившего операцией. Все чины арестной команды убеждены, что их пощадили из-за Лыкова. Стрелок боялся попасть в него. И вообще не хотел никого убивать, ежели желаете знать мое мнение.

Алексей Николаевич был обескуражен. Никогда еще он не получал от офицеров жандармского корпуса такой поддержки. Ай да Герасимов!

— Что думаете, коллежский советник? — обратился генерал к сыщику, все еще с неприязнью.

— Согласен с подполковником Герасимовым. Мы знали, когда шли туда, что эсеры пытаются перетянуть отряд Куницына на свою сторону. А именно — вовлечь их в беспощадный террор. Но те пока не соглашаются. Очевидно, что Сажин целил по ногам. Он не хотел вчера никого убивать. Никого, а не только меня.

— Ну не знаю, не знаю…

— Разрешите в таком случае подать рапорт. Если мне выражается недоверие, пусть дознание возглавят другие люди.

Начальник ПОО испугался:

— Ваше превосходительство, ни в коем случае! Лыков больше всех преуспел в этом деле!

Трепов скривился и какое-то время раздумывал. Но потом, видимо, вспомнил резолюцию государя и кивнул:

— Все останется, как есть. Но лично на вас, Лыков, я возлагаю ответственность за скорейшую поимку негодяев.

Когда сыщик и жандарм вышли из кабинета, Алексей Николаевич сказал:

— Спасибо, Александр Васильевич.

— Это вы за те слова? — усмехнулся тот. — Полноте. Вам спасибо.

— Мне-то за что?

— А за то, что все мои живыми вернулись из этой Яблоновки.

— Ну, вы ведь понимаете: то, что пули попали им в мякоть, — простое везение. Сажин легко мог и кость раздробить. Остались бы ваши люди без ног.

— Зато живые, — парировал Герасимов. — А не было бы вас — как бы сложилось? То-то.

На подъезде собеседники расстались. Лыков пешком пошел к себе на Фонтанку. Опять Куницын не дался. Второй раз подряд полиция нашла шайку и второй раз упустила. Колька уже понял, что на него объявлена охота. Но он не может уехать, лечь на дно, затаиться. У атамана идея фикс, что надо готовить революцию. Вот зацепка для поисков.

Итак, вшивобратия пытается распропагандировать войска гарнизона. Но ведь в Петербурге стоит почти исключительно гвардия! Склонить ее к восстанию? Маловероятно. Герасимов проговорился, что его агентура засекла агитаторов в Кавалергардском и Преображенском полках. Но от слов до дела семь верст перехода… Сейчас такое время, что все болтают. Вот и гвардейские пехотинцы позволили себе вольности. До бунта там не дойдет. Кроме того, полки уже взяло на заметку охранное отделение, оно не допустит мятежа.

Лишь две армейские части есть в столице: 145-й пехотный Новочеркасский полк на Малой Охте и 18-й саперный батальон в Виленском переулке. И в обеих куницынские отметились! Значит, они тоже понимают, что там больше шансов найти сторонников. Тепло… Где еще находятся обычные полки? Есть Санкт-Петербургская местная бригада, батальоны которой рассеяны по всей губернии. Ее можно в расчет не брать — местные войска имеют слабую выучку и устаревшее вооружение. Опираться на них в страшную минуту бунта не додумается даже Колька-кун.

Другое дело — регулярные части. Новочеркасцы входят в первую бригаду 37-й пехотной дивизии. Другой полк этой бригады — 146-й пехотный Царицынский — стоит в Красном Селе. А вторая бригада? Лыков напряг память. 147-й Самарский, кажется, в Ораниенбауме. А 148-й Каспийский — в Петергофе. Где была прислугой сестра Кольки-куна. Вот и ниточка…

На службу Алексей Николаевич пришел повеселевший. Там его дожидался Азвестопуло.

— Сергей Манолович, — тут же взял в оборот коллежского секретаря начальник, — что у нас с военной прокуратурой? Ее подключили к дознанию. Так?

— Так.

— Ты видел хоть одного из прокурорских? Чего они отсиживаются?

— Вчера телефонировал полковник Стыцылло, старший аудитор штаба Петербургского военного округа. Спрашивал, как идут дела и не нужно ли нам чем-нибудь помочь.

— Нужно! Свяжись с ним и скажи следующее: нам требуется разрешение начальства на секретную операцию. Хотим прощупать полки тридцать седьмой дивизии. С этой целью наш агент пройдет туда под видом подрядчика, якобы проверяющего состояние печей. Лето, самое время печи чинить!

— А в действительности?

— В действительности раскроет глаза и уши и попробует понюхать, не пахнет ли в тех полках вшивобратией Кольки-куна.

— Понял. А кого вы наметили, Алексей Николаевич? Для такого тонкого дела нужен способный агент. Чтобы чуял за версту.

— Да есть у меня один на примете. Такой, знаешь, чернявый, нагловатый… И то сказать, чего ожидать от грека!

— Ах вы… ваше высокоблагородие! Лишь бы обидеть маленького человечка. Но я согласен.

— Вот и договорились. Однако, Сергей Манолович, одному тебе с таким делом не справиться. Просто прийти и осмотреться — это ничего не даст. Нужны помощники внутри.