Банда потерпевших

Сидим, пьём чай, смотрим по телевизору Петросяна с его хохмогонами. Проходит полчаса, час…

– Не жалко Ване тебя.

– Значит, не жалко, – вяло соглашается Эля.

Ваня

Когда раздался звонок от Эли, у нас с Клавой была встреча с парнем, который принёс документы. Не тот момент, когда можно отвлечься. Надо очень внимательно рассмотреть каждый листок, вдруг что-нибудь не так. Нервы на пределе. Кажется, корочки – подстава, сейчас подойдут дяди стёпы и возьмут под руки.

Мы теперь Стратилатовы. Я – Антон, Клава – Ксения.

– Тебе, между прочим, кто-то звонил, – напомнила Клава, когда парень ушёл.

– Это Эля, – сказал я.

Клава очень удивилась:

– Эля?! И что она сказала?

– Ничего, просто орала благим матом.

– Странно. А откуда она знает твой номер?

Я сказал, что это для меня самого загадка.

– Она ни о чем не просила. Просто орала. Угрожала кому-то, что скинется.

– Ну, правильно. Берёт тебя на жалость. Давай, звони, езжай, выручай.

Мне пришлось сказать, что настоящие подруги так не рассуждают. Мы не можем бросить Элю. Ей так плохо, что она готова покончить с собой.

– Ты же сама себе не простишь. Будешь нежиться на море и думать об Эле, что с ней. Надо решить эту проблему, потом только ехать.

Клава сказала, что решить эту проблему можно только одним способом – взять Элю с собой. И добавила:

– Знаешь, у меня такое чувство, будто у нас не страна, а темный лес. Если на тебя напал зверь, помощи ждать неоткуда.

Я сказал, что это не так. Просто у нас особый случай.

– Звони, – разрешила Клава, но когда я набрал номер, отняла у меня мобильник.

Эля

Когда раздался этот звонок, Пряхин был в туалете. Я могла говорить свободно. Когда Клава спросила, откуда я узнала номер Вани, я не стала ничего придумывать.

– Я сейчас приманка.

Клава молчала. Думала. А я в панике смотрела на дверь. Вдруг Пряхин подслушивает. Потом Клава что-то говорила Ване. А Ваня что-то отвечал.

– А ты можешь сбежать? – спросила Клава.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, – сказала Клава. – Мы будем ждать тебя у метро «Южная».

Из коридора послышался голос Пряхина:

– С кем разговаривала?

Врать было бессмысленно.

– Чего хотела твоя Клава?

– Интересовалась, как живу.

– Что сказала?

– Сказала, что хотите меня использовать.

Пряхин не поверил.

– А серьёзно?

– Сказала, как вы велели. Попросила, чтобы помогли. Клава обещала подумать.

Пряхин взглянул на часы и неожиданно засобирался. Как бы куда-то опаздывал. Он довёз меня до метро и ещё раз предупредил, чтобы я не делала никаких глупостей и выполнила все его условия. Но я его уже не слышала. Пропади ты пропадом, ментозавр! Я не хочу быть твоей рабыней. Я не хочу учиться на актрису. Я не хочу жить в Москве.

Я зашла в метро, бегом спустилась по эскалатору. Если Пряхин передумал меня отпускать, он теперь гонится за мной. Я заскочила в вагон, двери за мной закрылись, прищемив платье.

Клава

Как только Эля сказала, что её используют, как приманку, у меня внутри всё сжалось. Ваня прав: я бы не смогла жить дальше, с мыслью, как там подружка?

Мы накупили разных вкусностей и закатили шикарный ужин. Правда, не могли полностью расслабиться. Продавщица в магазине в Липицах шепнула, что нами интересовался мент, показывал наши фотографии. Судя по описаниям, это напарник Пряхина.

Ваня наскоро поел и пошёл дежурить. Мы с Элькой сидим за столом вдвоём. Делимся пережитым, Элька плачет. У неё глаза всегда на мокром месте. Ранимая натура. А Ваня бродит возле дачи, нас караулит.

Завтра уезжаем. Сядем в Серпухове на любой поезд до Брянска, а там как-нибудь перейдем границу с Украиной. Мы ещё не уверены в документах. Но больше всего я боюсь за деньги. Вдруг начнут шмонать?

Деньги теперь моя головная боль. Можно было бы не брать с собой такую сумму. Но нужно купить где-то квартиру, обстановку, машину. Ста тысяч может даже хватить.

Конечно, неловко тратить эти деньги. Но я думаю: неужели отец ста тысяч для единственной дочери не пожалеет? В конце концов, он должен был меня содержать. Алиментов сколько за восемнадцать лет набежало? Никак не наберусь смелости позвонить ему. И он молчит. Нам стыдно друг перед другом. По-моему, единственно правильный вариант – посмотреть на ситуацию с юмором. Типа, ну, чего в жизни не бывает?!

Пряхин

Я только сделал вид, что куда-то заспешил. Держался на приличном расстоянии: девчонка часто озиралась. Я вынул из кармана берет, натянул на глаза – совсем другой вид.

Мы доехали в соседних вагонах до метро «Южная». Эля встретилась с Клавой и Ваней. Они сели в автобус. Я заметил номер и позвонил Гоше. Он в это время как раз отирался в Липицах.

Через полтора часа Гоша встретил автобус и незаметно проводил троицу до самой дачи.

Оставалось поставить задачу, распределить роли и провести с исполнителями психологическую подготовку.

Задача простая – изъять деньги. Не отобрать, а именно изъять. Я должен был учитывать, что Гультяев, Шепель и Корзун, при худшем раскладе, будут давать показания, употребляя мои слова. «Отобрать» – указывает на корыстный умысел. «Изъять» – всего лишь служебный термин.