Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Ну и пожалуйста, – хмыкнул поляк, подходя к зеркалу и поправляя фрачную манишку. – Только я вас кормить не буду. И выметайтесь отсюда, сейчас ко мне придут гости на званый обед.

Он направился к лестнице, но был остановлен истошным криком Артемия Ивановича:

– Но я тоже хочу есть! Я ничего не ел с самого утра!

– Так сходите в «Кафе-Роял» и пообедайте, – опять хмыкнул Фаберовский.

– Но я не могу!

– Надо заставлять себя. Долгое голодание вредно сказывается на умственных способностях.

– Ну хорошо, хорошо, – Артемий Иванович в волнении подскочил из кресла, где так уютно было сидеть и мечтать о еде, внимая запахам снизу из гостиной, и забегал по кабинету. – Что вы тогда предлагаете-с?

– Сегодня вечером я сообщаю Рачковскому, что в связи с неплатежеспособностью русского царя мы закрываем агентуру в Англии. Через несколько дней я куплю вам троим билеты до Парижу и адьё! Со следующего дня вы будете сидеть уже на шее у Петра Ивановича, – Фаберовский взял со стола номер «Дейли Телеграф», тот самый, что принес посыльный, и недоуменно раскрыл его. – Единственное, что будет меня печалить, так это то, что пан не будет свидетелем на моей свадьбе.

– Но я могу задержаться.

– Не стоит.

– Ха! – встал вдруг как вкопанный Артемий Иванович, уставясь в окно. – Там внизу у ворот я вижу все семейство ваших будущих родственничков, которые вылезают из кареты. Что сейчас будет!

Владимиров потер руки и уселся обратно в кресло, доставая портсигар. Поляк глянул в окно, увидел шествующего по освещенной фонарем дорожке доктора Смита и его замутило от отвращения.

– Хорошо, я оставлю пана, – переменил он свое решение. – Но ему не стоит показывать сейчас себя матадором. Будут дамы. И оденьтесь во что-нибудь приличное.

– Никогда не видел корриды с рогатыми страусами, – сказал Артемий Иванович. – Но во что я оденусь?

– Здесь в шкафу висит фрак моего отца. Он был на голову выше меня, но в плечах примерно как пан. Да, вот что еще. Этот номер «Дейли Телеграф», на котором пан так сладко почивал, оказывается, очень интересный. Задержитесь после обеда, я хочу его пану показать.

И Фаберовский, бросив газету на стол, пошел встречать гостей.

– Надеюсь, вы не пригласили сегодня мистера Гурина? – тихо спросила Эстер, когда доктор Смит разделся и пошел в гостиную, залитую светом газовой люстры с ярко горящими рожками.

– Нет, не приглашал. Но должен признаться, что он тут.

– Неужели, Стивен, ты не мог хотя бы сегодня обойтись без него?! – возмутилась Пенелопа, сбрасывая на руки жениху шубку и оставаясь в темно-синем бархатном платье с глубоким декольте.

– Мне казалось, что вам обеим это будет приятно, – огрызнулся поляк.

Проведя их в гостиную, Фаберовский подошел к круглому столу, который уже был накрыт прислугой и за которым ему осталось только разместить гостей. Он оглядел их, прикидывая, кого куда посадить. Пенелопа с Эстер ходили по комнате, разглядывая картины и фотографии на стенах.

– А вот вместо этого страшного усатого турка, – Эстер показала Пенелопе на фотографию Фаберовского-старшего, – мы повесим ваш свадебный портрет.

Поляк вспомнил, как испугался Артемий Иванович этого портрета и как заботливо он вытирал каждый раз с него рукавом пыль, и Владимиров показался ему едва ли не ангелом по сравнению с его новыми родственниками.

Стоявший у камина напротив гипсового бюста Эскулапа доктор Смит удовлетворенно причмокнул:

– Вот я и нашел один из шести. Мистер Фейберовский, не уступите ли вы мне, как своему тестю, этот дешевый гипсовый бюстик по сходной цене?

«Черт побери, эта семейка начинает меня раздражать!» – подумал поляк. Он вышел в столовую и вернулся с дополнительным, шестым стулом для Артемия Ивановича.

– Давайте садиться за стол – я ужасно голоден. Пенни, дорогая, садись вот тут, справа от меня. Доктор Смит, вы не возражаете, если вашу жену я посажу от себя по левую руку? А сами вы садитесь справа от Пенни. Рози, твое место будет обок доктора Смита. И скажи прислуге, чтобы поставила еще один прибор.

Доктор Смит с подозрением посмотрел на пустой стул.

– Вы ожидаете еще гостя? – спросил он.

– Да, я жду принца Уэльского. Мистер Гурин, вы уже оделись? – Фаберовский бросил взгляд на доктора Смита.

Доктор прекрасно понял всю гнусность замысла Фаберовского, но решил крепиться. Артемий Иванович спустился вниз, поразив всех закатанными рукавами фрака и фалдами, доходившими до лодыжек. Он подошел к столу и, с усмешкой кивнув доктору, сел под пальмой рядом с его женой.

Прислуга принесла горячее. Опасаясь выходок со стороны Владимирова и неприличного поведения со стороны Фаберовского, доктор Смит встал, решив взять на себя ведение этого обеда. По его указанию поднялись дамы и они втроем запели церковный гимн. Новообращенный Фаберовский вынужден был присоединиться к ним и, не зная слов, вдохновенно мычал.