Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

Пробежав шагов двести, поляку удалось догнать ирландца и зацепить его тростью за ногу. Даффи растянулся на парковой дорожке, а поляк прыгнул сверху, уселся у него на спине и, зажав его волосы в кулаке, повозил лицом по земле. Добежав до них, Артемий Иванович присоединился к Фаберовскому, бегая вокруг и пихая изредка носком ботинка в ребра ирландца. Когда Даффи окончательно перестал сопротивляться, его оттащили с дорожки, вытерли лицом о траву и поставили на ноги.

– Это тебе за Апельсиновый рынок и за газеты. За то, что ты едва не привел нас на виселицу, получишь позже.

* * *

Дождавшись, пока Фаберовский окончит возню со своим лазом из конюшни в сад дома на Ньюджент-стрит и уйдет к себе, Легран перетащил весь привезенный с побережья динамит в освобожденное констеблем здание, еще хранившее крепкий запах дешевого табака, и складировал его в комнате, смотревшей окнами прямо на сад поляка. После чего незаметно покинул нежилой дом и поехал в «Роял-Отель» Де Кейзера на углу набережной Виктории прямо у моста Блекфрайрз, где в комнате с видом на Темзу утром поселился Ландезен.

Еврей встретил его, расхаживая по номеру в одних длинных черных гольфах на подтяжках и накрахмаленной манишке.

– Черт побери, Артишок, – воскликнул Легран. – В каком ты виде!

– Привет, Мандрагора, привет, – Ландезен взял с кресла черный шелковый халат и накинул его на плечи. – Но не думай, я жду не тебя. Да не будет у меня еще ста тридцати лет жизни, если ко мне не вызвана одна местная леди, с которой я познакомился в свой прошлый приезд. Но раз уж ты приехал, давай поговорим. Как дела с динамитом?

– Все привез, сегодня утром он уже припрятан в соседнем с поляком доме, о котором я тебе писал.

– Надеюсь, как на пинского квартального, что тебя никто не видел.

– Зато я видел, как Фаберовский прочищал лаз в мой сад из своей конюшни.

– Да, хитер этот поляк. Выслушай меня, Мандрагора, и сделай так, чтоб я тебе ничего больше не говорил. Ты должен следить за ним, как за крысами, чтобы не сбежали через этот ход с тонущего корабля. А лаз-то широкий?

– Только-только плечам пролезть. – Легран показал ширину лаза руками.

Ландезен улыбнулся.

– Если только Дарья не похудела на гуринском жаловании, она в этот лаз не пролезет.

– Так ты знаешь эту бабищу, сестру нашего Урода? – удивился француз.

– Я сам посоветовал ее мосье Рачковскому, – подмигнул ему Ландезен.

– Я так скажу тебе за это дело: если мы хорошо с тобой сработаем, пусть ваш Святой Петр проход для Дарьи расширяет, – еврей молитвенно сложил руки и воздел глаза к небу. – Ну, коли динамит готов, то возвращайся к мосье Фаберовскому, ты мне там нужен. А вот и моя крошка, миссис Оджер.

Крошка была чуть меньше Дарьи и больше походила и фигурой, и лицом на чугунную бабу, которой забивают сваи. Еврей проводил миссис Оджер в спальню и вернулся к Леграну.

– Твоим шуткам, Артишок, всегда недоставало вкуса. И вообще, ты слишком хорошо устроился. Я по уши в дерьме, а ты приезжаешь в Лондон поразвлечься со шлюхами.

– Бог мой, это я-то хорошо устроился! – взвился Ландезен. – Кому Продеус ломал руку – тебе или мне? Я целый месяц доплачивал проституткам, чтобы застегивали штаны. Все! Езжай к себе в агентство.

– Зачем? Мне там все равно никто не верит. Фаберовский знает о том, что я выкрал у него его письмо к Селиверстову. Я удрал от Батчелора, которого поляк приставил следить за мной, и поехал на побережье. Я уже сутки не был в агентстве и Батчелор наверняка доложил об этом поляку. По-моему, мне там больше нечего делать.

– Ты для какого предлога уехал? – спросил Ландезен.

– Сказал, что отправился к любовнице.

– Возвращайся в агентство и расскажи Батчелору за свою неудачную ночь, за грязную шлюху и за то, что ты, скорее всего, подхватил болезнь. Подольше мойся в ванной… Да мне ли тебе объяснять!

– Да Батчелор тут же убьет меня! – воспротивился француз. – Но ты так и не объяснил, зачем я нужен тебе у Фаберовского.

– И разве Новикова не передавала тебе телеграмму?

– В глаза ее никогда не видел.

– Не говорил ли я мосье Рачковскому, как русский поп пастве, что этой старухе нельзя ничего доверять?! – в сердцах воскликнул Ландезен. – Ты должен быть около Фаберовского, потому что нам с тобой нужно собрать всех их вместе на Эбби-роуд: и Васильева, и Дарью, и Гурина, и ирландцев. Скажи мне, а нет ли у тебя идеи за то, как можно заманить Васильева и Дарью из Вулворта к поляку?

– Только если напугать Фаберовского и он сам перевезет их к себе.

– А если он испугается, но перевезет их в другое место? – предположил еврей.

– Поляк в ближайшее время собирается бежать к Селиверстову. Это значит, что ему некогда будет подыскивать им помещение. На случай скорого бегства ему лучше держать всех под рукой. А уж если все полетит к черту, то фельдшера он просто уничтожит.

– Нам все равно надо сделать так, чтобы у него не было времени на раздумья, куда их деть. И как, по-твоему, мосье Фаберовского можно напугать?