Бардо

как фотографии обо всем на свете

что не имели смысла

и не имеют

их нет

нет будущего

и нет прошлого

время это лишь

шаги в разные стороны

Он не один

в Его затылок

дышишь ты

чешешь за ушком и просишь

чтобы Бог сделал из ничто

хоть что-нибудь

кого-нибудь

ребенка

слезы выделяются красным пигментом из кожи

падают в черноземную почву

что как рыхлое отражение

всего что происходит

Бог вырезает из бедра

кусок мяса

ломоть боли

и отдает его полю

чтобы росло зеркало

в которое Он посмотрит

веселый вьюнок

высовывается из почвы

и смеется над Богом

вьюнок видимо тоже слышал тот анекдот

который рассказал себе Бог

ночью

из пропасти в пропасть

из глотки в глотку

из голода в голод

кровоточащее Ничто не-кричит

Оно хочет услышать тот анекдот

и за миг до того

как мир замерзнет

Бог кладет на сетчатку Земли

ничтожий цветочек

один за другим

и вот уже рой

кровожадных цветков-одиночек

пространствами точек

ползет вверх

за едой

Бог вонзает в них волю

в людоедском грунте жужжат всходы

новых и новых растений

клубятся язвы

людей

и времени

Он выгрызает жизнь

клыками глаз

жизнь жужжит и жирнеет

и чем жирней

тем больнее

смотреть

и в брюхе Земли

все меньше кишок

и больше змей

Бог красит краски красной кровью

потому что может

потому что Он художник

потому что хочет

чтобы картина посмотрела на Него

и говорит цветам краснеть от боли

делает синими небо

океан

и грусть

делает синими губы

тех

кого ты

полюбишь

на кровати

лежит пьяный

под анекдотом

глядит на кровиворот всего во всем

на свои внутренности

вывернутые у луны

под носом

кровеносная система Бога

где каждая рыба

под капюшоном у моря

глотает и пускает через жабры

Его слезы

и каждый червячок

отламывает кусочек

от мясной души Его

как акула

жрущая кашалота

Бог полнит пустошь

и создает быт

по сердцу ножом

взрыд

разливается ничтожьями

по рабочим местам

чтобы хватать телефоны

и не верить ушам

Он один от себя отделяет одних

пока кишки растут

вместо травы

звездится танцем крапинок

на черно-небесной льдине

и гладит глазами

свои слезы

застывшие в космосе

звездами

выкраивает любовь из лобковой ткани

что красней прекрасного

прекрасней красного

забирает ее у всех

и развешивает в галерее

в которой криво висят все картины

но как они все-таки красивы

когда повисли так криво

когда позвоночники и шеи

писавших эти картины художников

в последний момент

искривились

тук-тук

в двери людей кто-то стучит

это доставка

каждому по сердцу

по коробке с кровью

чтобы сидели там спины тех

кто ушел

и не вернется

липкими глазами

Он ощупывает дом

в котором ты живешь

на который Он льет

холокостный дождь

тук-тук

ты дома

открой Мне

так как же звучал

тот анекдот

Я создам мир

чтобы быть одиноким

смешно

его-грезы-твои

не сбылись

а ты

словно живущий

словно бы кто-то

не понимаешь

откуда в тебе

Его любовь

не понимаешь

кто ты такой

так открой же

ты заказывал холст

нарисуй свою жизнь

но нет иного холста

кроме сердца

и нет иных красок

кроме как цвета страдания

Он заглядывает глотками в печи

и пьет их воду

насилует своей острой слезой

все любимые тобой вещи

шершавым туманом

Он слизывает с твоих щек

жизнесочные струи

ест изнутри

твой желудок

Он отдал тебе свои чувства

рисуй

красный до боли

заглядывает в твой сон

в смертное сновидение

о Нем

слушает как ты дышишь

дышит твоим дыханием

пока петлеподобная грусть

вновь не обнимает

Его горло

Он садится в уголок

твоей комнатки

и плачет

над твоими картинами

Он плачет

заглядывая в твои спящие глазницы

раздвинь пошире белки

я хочу знать и видеть то

что видишь ты

но в каждом твоем зрачке

в зрачке каждого из зрячих

только мир

которым Он себя дырявит

Он плачет

ведь создал двигатель

из слез и металла

но тот не работает

только достает из себя кости

и спрашивает их

об одиночестве

и если разобрать механизм на запчасти

ничего не останется

лишь боль

невысказанная

не сказанная

на немых губах

и слово

то самое

с которого все начиналось

то самое слово

что знает каждый

слово что так часто называет себя

останься

и кричит всему

останься

напрасно

кричит тому

кого оно любит

чтобы остался

но слово не то

не то это слово

и любое слово не то

кроме одного

но тот все равно не останется

а потому Бог плачет

у твоей кровати

над твоими глазами

и каждая Его слеза

плачет в отчаянии

каждая Его слеза

все знала заранее

каждая Его слеза

понимает

что ты нарисовал

каждая слеза это ты

каждая слеза это я

каждая Его слеза

падает в твои глаза

Молниеносная передышечка

«О вы, Обладающие Знанием Божества, молю, выслушайте меня; выведите меня на Путь силой вашей великой любви. Когда я буду бродить по сансаре под влиянием сильных склонностей, по яркому путеводному свету одновременно Рожденной Мудрости, пусть отряды Героев, Обладателей Знания, ведут меня; пусть отряды Матерей, Дакини охраняют меня сзади; пусть спасут они меня от ужасных ловушек Бардо, и пусть окажусь я в чистых райских сферах».

Бардо Тхёдол. Тибетская Книга Мертвых.

– То есть как это?

– Ну, Богу было очень одиноко, и Он создал мир, чтобы не быть одному. Чтобы кого-то любить.

– Погодь, а на хера Богу вообще кого-то любить?

– А для чего жить, если ты никого не любишь?

– Да можно себя любить, да и все, в общем-то, не?

– Чтобы любить себя, нужно, чтобы кто-то тебя любил. Без любви людей Бог себя ненавидит.

– Ненавидит? Че это вдруг?