Бардо

После этих слов всё. Роман и Артем вновь одни. Сил нет. Цветет дым. Взгляд плывет. Роману очень плохо. Все ниже и ниже. Подвал. Музыка колонится приглушенно колонками. Пропитывает салфетки воздуха. Поверх музыки оседает болтовня. Нарко-гул нарко-пчел. Бред шепчет на ушко, укладывает в сон. Кто он? Как попал сюда? Кто такой Лёха, Тёма… Заплеванный потолок. Страшный ковер. Шелуха от семечек на нем. На полу растут бычки. Местами пепел, местами ничего. Падать. Он падает. Романово тело поедает вонючий диван. Пережевывает спину, почмокивает Романовыми страхами. Не дышать. Как дышать? Кажется, диван вот-вот. Исчезнет. И Роман упадет прямо на пол, в бычок. Полной грудью стены задышали. Повываливали животы. Кишки просятся наружу и молятся брюху. Беременные стены дышат тьмой и кричат какой-то радугой. Странной. Ничего не поделать, только сказать:

– Что это было?

– Ты о чем?

– Ну этот Лёха твой…

– А, Лёха! Да ничё, бывает, не парься.

Болтовней запачкано прозрачное одеяло. Все меняется. Комната та же, но уже не то все… Не комната это. Это что-то в ней. Кто эти люди? Странное чувство. Ноги. Что с ними? Что такое ноги? Как они живут? Что с ними происходит? Кто я? Дым побывал в легких. Дым вошел в их дверь, но не ушел. Пить. Горло прилипло. Слова говорят:

– Да нет, он какой-то неадекватный.

– Слышь че, нормально, я его знаю. Херня всё. Ща успокоится и. Это просто. Там отойдет чутка. Ща Ленка его успокоит.

Ленка? Все начинается от пальцев ног. Щекоткой. И насильственно ползет. Наверх. К нёбу. Пяткам как-то странно. Не бывало. Не бывает ничего. Ощущение ползет по коже. Как холодные гвозди, которые:

– Слушай.

– Че?

– Попить есть что-нибудь?

– Да, сушняк, ща. Как кошки в рот нассали? Эт бывает.

Его рука уходит куда-то. Ключи оставляет. Тянется, тянется, спагетти, развратница, из-под дивана, под диван, через край, хватает вечность и всю эту вечность, но вечность быстро заканчивается.

– На, попей пивка.

Полулитровая бутылка в руках Романа. Пальцы ползают по ней, как тараканы. Дышат в лобовое стекло крабу, застрявшему в банке. Океан. Зачем он живет там? А аренду платит? Руки хотят обнять ее, забрать щекой холод сквозь воду. Какие на пляже озера? Но Роман хватает ее зубами и пьет. Газы выдышались наружу и сбежали за границу. Теплое.

– Фу, что это за моча? Убери ее от меня. Еще больше пить хочется.

– Слышь, ты че такой…, а? Одни напряги, ряльно. То тебе не так, это. Расслабься уже. А? Не парься и других не напрягай. Нормальное пиво, че? Че? Че? Че?

И снова. Что? Вернее, кто? Кто это? Мальчик, ты умрешь под забором. Долгая, тошнотворная пауза все ползет и ползет по штанине, как черная толстобрюхая широкорожая крыса. Направо во двор. Вот здесь поверните, да. Все пропахло духами дыма. Эта пауза вошла в квартиру и уставилась на диван, как гнида. Да это терпеть невозможно! Из года в год одно и то же! Даже легкие вспотели и воняют, как дым. Вы понимаете, что это просто невозможно?

Потный дым ссыт в глаза и уши. Две красные раны на лице. С белыми зрачками. Лицо, продырявленное глазами. Глаза поедены белками. Она не знает, кто ее парень. Фиолетовый свет все вздыхает. Он, как этот, ну вы помните, в начале этой басни? Цвет молодости. Все всегда повторяется. Но повторяется по-другому. Жизнь – это хождение по кругу, но каждый раз по новому.

Свет пугает его. Гает-его. Это слишком… глубоко. Клыбоко. Лезет кто-то в окно. Или в душу. Ли-душим. Окна сошли бы с ума, если б знали. Окна и сошли с ума, и не знали. В Романов разум, в его душу смерть льется жирным руслом.

Тихим воем воет музыка. Кто воет? А кто тебя просит? Если бы я сделал это, ты бы осталась со мной? Что мне сделать? Болтовня полнит собой все. Свинцовые испарения воздуха. Да кто тебя просит?! Я сама могу! Сама-магум!

Разговоры шумят. Все разговоры на свете лишь об одном. Шум опошлен. Э-э-э-эй! Сделай музыку погромче! Че! Да кто тебя просит? Да кому вообще нужна твоя помощь? Оставь меня в покое! Я сама-ма-ма-гум! Сама-мама-гум.

Поцелуи целуются друг с другом. Приставания пристают. На ноге ноготь. А если бы так не получилось с Димой, ты была бы другой? Бы-ла-был-но-гой. Стал-пере-гной.

Стены заигрывают с людьми. Ее не найти, как не ищи. Вера сама-мама-гум. Ты не была такой. Ты изменилась. Что произошло? Што-прои-зошлот. Это именно стены, как кашалот, тяжелые. Это именно из-за них Роману так трудно дышать! Останься.

Они давят на него всей своей массой. Сверхмассивные звезды разевают свои рты от оргазма. Я в ужасе от того, какая ты. Стены такие прямые, такие толстые, стройные! Такие квадратные, диванные, слишком квадратные, слишком диванные. Просто не делай, когда не просят.