Бархатная Принцесса

Я никогда не следила за своими мужчинами, потому что это унижало бы в первую очередь меня. Рыскать, как мышь, в карманах, проверять украдкой воротники рубашки, чеки в портмоне, читать сообщения – эта грязь пачкала бы в первую очередь меня. И даже сейчас, когда загадочная назойливая женщина звонит ему и днем, и ночью, я все еще сомневаюсь, стоит ли открывать эту дверь или все же ограничится простым подглядыванием в замочную скважину.

«А что ты хотела? – гаденько спрашивает внутренний голос. – Сама бегаешь за мужем своей падчерицы, а Олега хочешь поймать на горячем?»

Я ничего не хочу, просто сказать этой Эльвире, что он занят - и я обязательно передам, что она пыталась с ним связаться. Но женский заплаканный голос на той стороне связи даже не дает ничего сказать. Едва нажимаю на кнопку «Ответить», как из трубки раздается:

— Олег?! Олег, слава богу! Катюша в реанимации!

— Это не Олег, - на автомате отвечаю я. – Он сейчас…

Гудки в трубке «запикивают» мои слова.

Я все еще сижу с телефоном в руке, когда муж выходит из ванной. Он даже не обращает на меня внимание: ходит, энергично вытирая полотенцем волосы, бросает рассеянный взгляд в зеркало, пробирая пальцами седину и, подмигивая моему отражению, говорит:

— Говорят, в мужской моде снова красить волосы.

Я даже не могу ему ответить, потому что последние пару минут перебирала в голове все возможные варианты того, кем может быть эта женщина, кто такая «Катюша» и почему она в больнице. Одно могу сказать точно: это точно не сотрудница, или я ничего не смыслю в женских слезах.

Только когда я не отвечаю, Олег замечает замешательство на моем лице и опускает взгляд на телефон, который я теперь держу двумя руками. Несколько секунд мы просто смотрим друг другу в глаза через зеркало, и я пытаюсь поймать в его взгляде хоть что-то, что даст мне подсказку. Но взгляд Олега абсолютно ничего не выражает.

Он поворачивается, забирает телефон из моих оцепеневших пальцев и быстро просматривает список последних звонков.

— Она звонила постоянно, - говорю, не дожидаясь его вопроса. Мне не за что извиняться, поэтому в моем голосе нет сожаления, лишь растерянность.

Муж взвешивает телефон на руке, машет головой и как ни в чем не бывало начинает одеваться. Брюки, рубашка, протягивает запонки, чтобы я ему помогла, но я демонстративно откладываю их на тумбочку и задаю вопрос, который неприятно першит в горле.

— Кто такие Эльвира и Катя?

— Тебя это не касается, - молниеносно отвечает Олег. Ответ он приготовил заранее, может быть еще до сегодняшнего разоблачения.

— Тебе рано утром звонит женщина, которую ты назвал сотрудницей, называет тебя по имени, плачет и говорит, что Катя в реанимации, а меня это не касается?

Я чувствую себя последней лицемеркой за то, что устраиваю допрос, потому что не имею на это никакого морального права. Меня есть в чем упрекнуть, и вся разница между нами лишь в том, что Олегу не повезло быть пойманном на обмане. Как долго мы с Каем сможем играть в шпионов? И что скажу я, когда вскроется правда? Мы просто общаемся, по-семейному? Я помогала Каю выбрать подарок для Оли?

Но кое-что все-таки меняется, а именно – взгляд Олега, после того, как я говорю о реанимации. Он успешный бизнесмен и умеет владеть эмоциями лучше, чем профессиональный игрок в покер, но даже у него бывают осечки, и одна из них молнией расчерчивает его безучастность. Он хмурится, поджимает губы в тонкую линию и смотрит на меня так, будто это я виновата, что неизвестная Катя угодила в больницу. Это длится всего мгновение, но очевидно настолько, что муж даже не пытается отрицать. Он знает, что выдал себя, и знает, что я это увидела, поэтому дальнейший обман бесполезен. Но я все еще надеюсь, что он хотя бы попробует что-то объяснить.

— Мне пора, - говори он, немного нервно сгребая с тумбочки запонки, а я почему-то думаю, что одному их точно не надеть.

Я еще какое-то время лежу в кровати: просто смотрю в потолок и думаю о том, что мне не больно, скорее – просто обидно. Каков шанс, что Эльвира – его любовница? Голос хоть и был истерическим, звучал достаточно молодо. Или это кто-то из его прошлого, о котором Олег не хочет говорит, чтобы меня не тревожить?

Звонок собственного телефона вырывает меня из размышлений. Это Оля и она тоже плачет, и буквально требует, чтобы я с ней встретилась во второй половине дня. Даже слова не дает сказать, просто тарахтит, будто автомат, что у нее с Каем все хуже некуда и она приедет в студию, чтобы поговорить. Даже не берусь считать, сколько раз она сказала «мне нужен твой совет» и «только ты сможешь мне помочь».

— Я буду занята весь день, - обманываю я, но на этот раз без намека на угрызения совести.

Это слишком: искренне жалеть ее и казнить себя за то, что пускаю слюни на ее мужа. Нужно выбрать что-то одно и быть честной хотя бы в том, что я выбрала не Олю и мне не стыдно из-за этого.

Она бросает трубку, напоследок прокричав, что и я тоже ее бросила.