Бархатная Принцесса

Даниэла поднимается на кончики пальцев, хватается за меня обеими руками. Хочу, как пацан, ущипнуть себя, чтобы понять – это не сон. Не моя ожившая сексуальная фантазия, где Принцесса – вся для меня одного. И мы рядом – тело к телу, и она такая раскаленная, что я плавлюсь в хлам вместе с самообладанием, терпением, с воспоминаниями обо всех женщинах, что были до нее. Это все – мусор моей жизни, просто физиология, удовлетворение без головы.

Но Даниэла – это мой абсолют. Альфа и Омега, потому что я начнусь в ней и с ней же закончусь. И мне даже не нужно ее трахнуть, чтобы понять это, потому что истина вот здесь, в ее глазах, которые смотрят на меня из-под опущенных ресниц.

— Ты мой Моби Дик, - говорю полную херню. – Я тебя точно так же нашел в этом долбаном океане.

Скольжу губами по ее челюсти, а у самого зубы ломит – так боюсь ее укусить. Ненормальная тяга, которая есть у нас обоих – оставлять друг на друге метки, следы, причинять друг другу капельку боли, чтобы знать – мы живы, мы – живое, настоящее. Я чувствую себя картографом, который помечает ее тело тайными знаками. И рот Даниэлы приоткрывается, из легких рвется дрожащий стон, пока ногти рвут плечи до крови.

Ее промежность у меня в ладони – влажная, горячая. Нужно выдохнуть, успокоить бешенный галоп сердца, но я просто не могу. И прочь от ее глаз, потому что они душу навыворот.

Мои поцелуи у нее на ключицах слишком сильные. И почти каждый оставляет алый след. Сочетание белого и красного, которое лупит прямо под дых, выколачивает последние крохи терпения.

— Кай… - Мое имя вибрирует у нее в горле.

— Блядь, Даниэла… - Пальцами в сторону клочок уже насквозь мокрой материи. – Хочу тебя, как проклятый.

Ее запах ударяет в ноздри, заменяет собой кислород. И я задыхаюсь, жадно нахожу ее рот, накрываю голодным поцелуем. Нет, даже не поцелуем – попыткой выжить рядом и не подохнуть от ее возможного «нет».

У нее такая узкая спина, такая идеальная линия позвоночника, что по нему можно отмерять азимут.

— Обними меня ногами, Принцесса. – Плавно поднимаю ее, чтобы не сделать больно, и она тут же обхватывает талию ногами. Острые пятки впиваются в поясницу, колотят по заднице разлаженным ритмом. – Послушная девочка.

Вдавливаю ее в стену, слышу короткое «сильнее» и всем весом наваливаюсь на нее, так, что грудные клетки чуть не перемешиваются ребрами. И оттуда – сердцами друг к другу, навылет.

Больше не могу сдерживаться. Внутрь нее — сначала осторожно, одним пальцем, дурея от того, какая она тесная, как задыхается от простого касания, как голова Принцессы катается затылком по стене, волосы падают нам на плечи, щекочут и режут кожу невидимыми лезвиями.

Потом еще один палец, через мат, через зацикленное «блядь, блядь… Принцесса… твою мать…» И она выгибает спину так, что едва не ломается позвоночник, и сильно, до крови, кусает нижнюю губу, из последних сил пытаясь сдержать стон.

Второй рукой тяну – нет, просто срываю – бретельки лифчика, и маленькая грудь моей Принцессы выскальзывает наружу. Я дрочил, представляя, как буду кусать эти темно-розовые соски, как она будет стонать, пока я слизываю с них невидимое наслаждение, свой собственный дурман. Но стоит прикоснуться к ним губами, как Даниэла рвется словно вся разом: натягивается струной, хватает меня за волосы, пытаясь оттянуть. Сжимаю губы на тугой плоти, втягиваю в рот – и мозги наружу от ее крика.

И пальцами в ней, уже без осторожности, потому что она мокрая, и вся ладонь горит от того, как жадно моя Принцесса потирается об нее собой.

— Ну же… Принцесса. – Это мой голос чуть не молит? Или угрожает? Сколько всего намешано, что я больше не хозяин своим чувствам, и то, что рвется из меня – это чистые инстинкты, замешанные на тех эмоциях, которых у меня никогда не было. – Скажи, что нам можно, потому что я просто к хуям собачьим сейчас тебя порву.

Она больно тянет меня за волосы, так, что скриплю зубами, но подчиняюсь. Смотрим друг другу в глаза. Она вот здесь, прямо передо мной, совершенно открытая в своих желаниях, распахнутая, оголенная, как болезненный нерв, и я хочу сделать с ней так много всего, что если немедленно не закрою глаза, то ни я, ни она, не выйдем из этой квартиры. Затрахаю до потери сознания, сотру с нее всех мужиков, вытяну из нее каждое воспоминание о пустом трахе, и сам же в ней очищусь от собственной грязи.

— Ты не побрился, - она проводит пальцем по моей колючей щеке.

— Ты же хотела, - сглатываю напряжение я. И к ее уху, шепотом, от которого хочется выхаркать легкие вместе с запахом каких-то других женщин, другой жизни, до нее. – Я жду ответ, Принцесса.

Если она скажет «нет», мое сердце остановится.

Глава двадцать девятая: Кай

Даниэла просто скользит вверх-вниз по моим пальцам и зажигается медленным направленным фейерверком прямо мне в душу. И губы все сплошь в красных ранках, шевелятся, говорят мне так много и так мало. Это было «да»? Этот взгляд в тумане?