Барон

Интересно, а я ведь стоял ближе другим ухом! Есть всё-таки у моей невесты женские тараканы, есть! Ну и слава богу, а то прикинет пользу и вред от меня – и ну как пустит на колбасу. Не люблю сильно расчётливых.

– Книги женские: по домоводству, по шитью одежды. У меня есть небольшой швейный цех, тебе надо, кстати, выпросить его мне в приданое. Не забудь! Гарод! Не верти головой! Ни одну задницу не пропустил!

– Я тут! Приданое – это хорошо.

– Так вот! Есть три швеи-рабыни, есть оборудование, материалы даже есть, а что шить, не знаю. Я ведь в этом не разбираюсь почти. – Пьон виновато чертила ножкой полукруг.

– А откуда цех? Шили же они что-то раньше, – продолжал я допрос.

– А! Ерунда. Цех папа забрал у одного торговца, он поймал их с мамой. Ну и торговцу голову отрезал, а цех себе забрал. У торговца лавка была ещё, но папа её семье убитого оставил. Папа добрый!

Добрый! Ну её на хрен, такую доброту. А я ещё слюни распустил. Надо быть поосторожнее. Я, конечно, не торгаш, но тесть вон какой здоровый, словно медведь. И меч ему не нужен будет, так голову открутит.

– Ну, твою маму понять можно, папа вон только на вторую жену и смотрит!

– Да он и не сердится на неё. Сказал только, чтобы не залетела и не попадалась. А Растин будет только рада, если у мамы кто будет. Но мама старая же, кому нужна?

– Ну да, кому нужны старухи, когда рядом такие цыпочки, как ты, – фальшиво поддержал я невесту.

– Цыпочки? Я не цыпочка! Хотя… Ладно, пусть буду цыпочка. Но не цыплёнок!

– Цыпочка! – моментально согласился я. – А ты красивая, и ноги ровные!

– Грудь вот не растёт только, и попа, – вздохнуло обсуждаемое создание.

– Вырастет! А нет – и не надо, – успокоил я девочку.

Поболтав ещё минут двадцать, я засобирался домой.

– Понимаешь, у меня сегодня тоже день рождения, шестнадцать лет. Я тут, а уже темнеет. Меня ждут и хотят поздравить, наверно.

– Па-а-апа! – истошно заорала Пьон танцующему неподалёку графу.

Нет, с этим надо что-то делать, уж очень громкая она! Ладно бы в кровати орала, как Лиана.

– Что, доча, решила, как потратить подарок императора? – Папа шлёпнул меня по плечу, похабно подмигивая.

Э-э-э, да ты уже нарезался! После речи императора стали подавать спиртное, и многие уже были хорошо выпившие. Почти все скамейки по краям были заняты, в зале были проплешины, а официанты носились кругами без устали.

– Гароду сегодня шестнадцать лет! – выпалила Пьон.

– О! Да ты вырос, мальчик. Чтобы тебе подарить? Держи! – Он снял с пояса под плащом кинжал.

– Дорогая вещь, – рассматривая его, сказал я, – одних камней сколько! Спасибо от души вам!

– Ой, пустяки! Гарод, с днём рождения! – И поскольку ухо я спрятал, повернув голову, Пьон обхватила меня руками за шею и, повизжав немного, отпустила.

– Как же я его без ножен понесу, – раздумывал я, куда бы прикрепить кинжал.

– Вот ты шустрый малый, – удивился граф, отстегивая ножны от пояса и передавая мне.

– Да я без задней мысли! – честно признался я, но моим словам не поверили.

– Молодец! – похвалила меня Пьон и всё-таки поцеловала моё порядком изнеженное ухо.

Мы выпили, поболтали, и, договорившись о встрече завтра утром, я покинул уже полюбившихся мне новых родственников. Хотя, может, это алкоголь так действует.

Ригард ждал меня в небольшом шатре у входа. Таких шатров было с полсотни, и они не пустовали. Там тоже наливали, и Ригард был умеренно выпившим. Да хоть бы и в дрова, пьяно думал я, трясясь на лошади. Гайцов тут нет!

Моя версия об ожидании меня с бала оправдалась: нас весело встретили мои собутыльники, вернее, спутники.

А Мила ошарашенно смотрела на меня, держа в руках мешочек с золотом.

– Ты всё-таки простил меня? Я твоя невеста? – тихо спросила она, обняв меня за шею.

– Конечно! Что было, то было! Я и сам не подарок, женщин полно было.

Ага! Попробуй тут не прости, раз император всё решил за меня.

Мы хорошо отметили мои шестнадцать лет, а я даже пытался петь по-русски «Где мои шестнадцать лет? На Большом Каретном».

А ночью меня ждала Мила. Вот уж кто не походил на цыплёнка. Ладненькая, кругленькая в нужных местах. Пятьдесят килограммов чистого секса. Неопытная, но очень старающаяся и уже начавшая получать удовольствие сама. В общем, шумовой полог лишним не был.

Утром, действительно, голова не болела и других симптомов похмелья тоже не было. Я размялся, посмеиваясь над болеющими гвардейцами: им-то напиток императора не достался.

– Ригард, Малик, Бурхес! Полчаса на сборы! Едем сначала к графу, а потом нажитое смотреть, – дал я команду.

Но выехали мы только через час. Проснулись девочки и окружили меня заботой: покормили, почистили, причесали, и всё в восемь рук.

Ехать было около часа. У графства был двухэтажный домик, вернее его часть. Дворика как такового не было, но охрана на входе присутствовала.

– Гарод Кныш? Граф вас ждёт! – церемониально кивнул долговязый лакей.

Малик остался на улице, ведь собственной конюшни у графа не было, и они ставили своих коней неподалёку.