Барон

– Вот наше графство, вот шесть наших баронов, а вот папа этой шалавы, – показала она на дощечке контуры земельных уделов.

– Прикольная дощечка, рисовать на ней можно.

– Обычная восковая. Бумага дорогая, а мыслей много. Я их сначала на дощечках пишу, а потом уже, если надо, переношу на бумагу. Но не отвлекай! Я про политику.

– Боже упаси! Я весь одно большое ухо.

– Ухо! – хихикнула Пьон и поцеловала оное. – Слушай уже, ушан!

– Я ещё и носан! – шутил я.

– Так вот, папа её, граф Растин, вроде и рядом, и по союзу обязан прийти на помощь. Но вот тут и тут болота, а вот тут – скалы. У соседа двести – двести сорок конных и сотни три пеших. Но они по замкам и городам сидят, и на их сбор уходит от семи до двенадцати дней. А всадники по тропам не проедут, им в объезд надо, километров триста, это дня два-три пути, но до нашей границы, – быстро чертила она маршруты движения.

– Ну, пара дней – это недолго, – не понимал я.

– Пара-тройка дней до границы, а до ближайшего вероятного места конфликта – неделя! У нас, знаешь, графство немаленькое. И враги у нас с двух сторон, вот тут и тут, – она ткнула точки на карте.

– Ну хорошо, неделя, тоже неплохо, – спорил я, увлекаясь картиной конфликта.

– А зачем они мне через неделю, если за неделю я пару тысяч своего ополчения из городов подгоню? Вот и получается, что нет нужды в союзе!

– Ну, сам по себе нейтральный сосед – тоже аргумент. А что за своё ополчение? – не понял я.

– Соображаешь! Поэтому я эту сучку и терплю. Для графства какая-никакая польза есть, хотя и мизерная. – Она одобрительно поправила мой плащ, чтобы знак доблести стал лучше виден проходящим мимо дамам.

– Ну а что за ополчение?

– Да так. Года четыре назад блажь мне в голову стукнула, начиталась книжек. В каждом городе и хуторке я обучаю военному делу горожан и сельчан. По месяцу в год. У нас в графстве семьдесят тысяч народу живёт в городах, в основном свободные, но защищать графство обязаны. Раньше откупались налогом, но он маленький. А так около восьми тысяч мало-мальски обученных ополченцев. Сила немалая!

– Я бы не так сделал. Берёшь парней из тех, кому, например, восемнадцать исполнилось, и учишь их год военному делу, через год учишь других. Так у тебя есть постоянный состав для охраны дорог, например, поиска разбойников, да и дороги строить могут, дома, пока других дел нет.

– Это ведь сколько денег можно сэкономить! Разогнать стражу, пусть молодёжь охраняет и налоги берёт. Гарод, ты гений!

– Я долбаный гений, да! Тут ещё есть кое-что. Этих парней раз в три года нужно призывать на неделю или больше, чтобы службу не забывали. И нужны кадры для обучения: десятники, сотники. Казармы, питание.

– Да есть они. У меня вся постоянная стража состоит из десятников, полусотников и сотников. Они при созыве ополчения становятся офицерами.

– Кадрированная армия, – произнёс я вслух.

– Как? А! Ну да! В составе графской стражи офицерские кадры для ополчения – правильное слово. Соображаешь! Я уж боялась, что ты тупой вояка с отбитой башкой, а ты, слава богу, думаешь. – Она опять поцеловала меня в облюбованное ею ухо.

Часа полтора пролетели, как одна минута, и я уже сомневался, стоит ли бросать такой выгодный союз. Да, гордячка, надменная и высокомерная, на хромой козе не подъехать. Но умная же! И не просто книжный ум, но и навыки есть. Например, до важности физической подготовки солдат сама дошла и сама организовала тренировочные помещения.

Родители Пьон были довольны нашим общением. А папа даже улучил момент и шепнул мне на ухо:

– Гарод, пригласи тёщу по-родственному на танец. А я бы со второй женой потанцевал: она мне всю плешь уже проела.

– Да с удовольствием! Я, правда, плохо танцую.

– Ай, да чё там танцевать! Ухватил за талию да переминайся с ноги на ногу.

– Графиня, позвольте пригласить вас на танец.

– Если муж и твоя невеста не будут против… – Графиня встала, оправилась.

– Нет, не будут! – хором сказали граф и Пьон.

Я повёл графиню подальше от глаз родственников, а граф направился со второй женой в другую сторону, наверняка имея те же мысли, что и я: полапать партнёршу по танцам. Пьон же с низкого старта рванула в туалет: она давно хотела, о чём простодушно сказала мне уже раза два.

Пока я думал, как бы аккуратно погладить мягкие местечки моего предмета вожделения, Бон решила этот вопрос кардинально. Засунув руки под нижний край плаща, она сжала руками мою задницу, причём её ногти впились в меня с немалым азартом.

– Барон, я вижу, вы нашли общий язык с моей дочкой. Жаль, что скоро я останусь без неё, ведь я буду совсем одинока. Она мой первенец, я её в шестнадцать родила. Есть ещё три дочки и два сына, но больше я не рожаю. Да, мне всего тридцать два! Старше выгляжу? Муж мой не вылезает из койки этой стервы! – жаловалась она, прижимаясь ко мне всем телом.

– Граф совершенно не прав, нельзя оставлять такую женщину без внимания. Вам и двадцати пяти не дать! – солидным голосом говорил я, плохо соображая от желания. – Вы можете навещать дочку, когда вам будет нужно.