Барон по призванию. Путь дворянина

Битва проходила недалеко от города Гольдли, который тогда еще принадлежал Альянсу Единства – союзу мелких стран, выступавших против Фестунга на стороне Брейтфельдера. Рота топорщиков, в которую входили Лиам, Митальд, Осьмин и Камус, должна была держать оборону в форте Холь, расположенном у подножия горы. Фестунг не должен был отнять холм, потому что тогда бы лучники Манаэля заняли высоту, пригодную для прицельной стрельбы, и оттеснили бы войска брейтфов еще дальше, чуть ли не к самым стенам города.

Сначала все шло неплохо, парни держали строй и не позволяли вражеским солдатам подняться к форту, но вдруг прибыло подкрепление. Это был всего один человек с голым торсом, разукрашенным красной и черной краской, размахивающий двумя топорами и не обращающий внимания на раны. Таких воинов называли берсерками, но этот был необыкновенный. Он уворачивался от любых ударов, двигался быстрее рыси и рубил врагов с такой скоростью, что легко свел преимущество брейтфов на нет. Солдаты бросились бежать, преследуемые острыми жалами стрел. Лиам схватил обезумевшего от страха Камуса за шиворот, потянул к небольшой рощице, росшей в противоположной от Гольдли стороне, и укрылся там от стрел. Чудом выживший Осьмин вскоре догнал своих товарищей, привел с собой еще двоих отступавших и притащил на плечах Митальда, но тот оказался уже мертв.

Враг наступал, и теперь несколько выживших были отрезаны от основных сил. Единственный путь к своим – через поле, прямиком под стрелы фестунгов. Как и ожидалось, никто из них не решился на такой самоубийственный маневр, и дезертиры скрылись. Они сняли свои солдатские гамбезоны и сожгли их. Чтобы не светиться в тылу врага, парни решили некоторое время пожить в лесу, но скоро их обнаружил охотник, приняв за дичь. Он убил одного из солдат, дезертировавших вместе с компанией Лиама, а второй зацепился ногой за корень во время побега, наткнулся на острый сук и умер очень скоро. Было принято решение заняться мародерством, чтобы разжиться доспехами и избежать участи двух несчастных. Так троица и поступила. Они вернулись в местность, где все еще шла осада Гольдли, и сняли с трупов целые элементы снаряжения. Сорвали с доспехов цветные опознавательные знаки, выбрали оружие. Несколько раз безуспешно попытались прорваться на свою сторону, но чуть не лишились жизней.

После стольких неудач Лиам, как самый набожный, решил, что это не что иное как знак Матерь-Древа, и предложил отказаться от идеи вернуться в свою страну. Компания двинулась вглубь вражеской территории. Идти в города было нельзя, потому что они еще были полны солдат-захватчиков, так что троица держалась поодаль. Как-то ночью они столкнулись с еще одной группой. Чудо, это оказались Галь, Пакстон и Ромул, отряд которых тоже потерпел поражение под Гольдли и был вынужден разбежаться. Судьба оказалась милостива – почти вся компания, покинувшая Шпротте, оказалась в сборе.

Первым способом выживания был грабеж. Оружие у парней нашлось, доспехи тоже, но Лиам не одобрил такого предложения. Разбойников и без них много, поэтому защитники были востребованны, и лидер сказал свое слово. Так появилась ганза, которая ныне сопровождала Рейнера Северина по пути к Эгте. Однако колонна свернула с намеченного пути и направилась к деревне Унтер’д’штайн.

– Нам все равно нужно заехать в деревню, – снова встрял в разговор Рейнер. – Одно из колес подозрительно скрипит и вот-вот отвалится. Нам требуется проверить состояние телег, если мы не хотим лишиться транспорта где-то в глуши.

– Ну, ладно! Если уж колесо… Но все равно, пошевеливайтесь!

– Конечно, герр Диган. – Лиам попытался подавить издевку в голосе. – Пускаю коней побыстрее!

Тут земля была намного суше: видимо, грозовая туча лишь краем зацепила Унтер’д’штайн. Было приятно выбраться наконец из болота, коим стала дорога, но кое-что все же омрачало радость. Въезжая, Рейнер заметил, что вокруг очень тихо: не перекрикивались бабы, не визжали дети, даже куры не кудахтали.

В поселении было пусто, ни души. Лиам тоже почуял неладное и принялся осматривать округу. Земля вытоптана конскими копытами – недавно здесь побывало множество всадников. Галь указал в сторону, и все увидели тело женщины в разорванной котте. Колеса телег нервно скрипели, лошади водили ушами, будто тоже чувствовали нарастающее напряжение. Потом Камус заметил еще один труп, разрубленный на куски. Все чаще попадались сожранные пожаром дома и все больше тел встречалось на пути каравана. Женщины, дети, старики. Одни лежали, распластавшись по земле, раскинув ноги и руки в разные стороны, другие жалко свернулись калачиком перед тем, как испустили дух. Некоторых смерть настигла у стен домов, и они умирали в таком положении, будто решили покемарить. Навсегда.