Барон по призванию. Путь дворянина

Капитан Джоза, впечатленный чудесами строительного искусства и невероятными механизмами, не забывал, однако, о деле, поэтому его зоркие глаза уже ощупывали деревянные, как в Кронфесте, дома с выступающими фахверками и черепичными крышами, улочки, таящие в своих самых тайных уголках темную сторону жизни в огромном порту, и пристань, тянущуюся через весь город вдоль Фаден. Отряд скакал, пока близ замка Джоза не увидел каменное здание с вывеской в виде короны, прямо как на его нагрудном значке.

За обедом Рейнер узнал, что находится в Эгте, дома теперь уже у графа, а не барона, как много лет назад, Стефана Витэ. После нападения демона караван встретил отряд из двадцати человек, который послал Стефан, неким образом осведомленный о скором прибытии зятя. Граф помог купцу Дигану доставить груз в город и разместил у себя всех, кто был причастен к путешествию Северина: Ренфилд, как подтвердил Гоц, помнящий ночь побега из Кронфеста, являлся самым близким спутником барона в этом нелегком испытании, поэтому ему разрешили пожить в доме как гостю. Остальных знакомцев, то есть Лиама, Галя и Камуса, поселили в доме для рабочих. Когда Рейнер, уже и без того все понимавший, спросил, где же Осьмин, Гоц с сожалением ответил, что наемник погиб от удушья, парализованный ядом вольфера. Радовало то, что и Осьмин, и Пакстон, тело которого все же довезли до города, прошли через достойные обряды погребения.

Когда пришел черед Северина рассказывать, Стефан внимательно выслушал историю побега Рейнера, параллельно снимая ножом свиную грудку с кости и закидывая нежное мясо в рот. Гоц почти не ел: сложив руки на груди, он кивал, вдумываясь в каждое слово. А вот Ренфилд зря времени не терял. Забыв о застенчивости, торопливо, словно голодный пес, растерзав свиную ногу, он приступил ко второй, непрерывно запивая деликатес вином. Когда еще удастся наесться впрок! Иногда парень так громко чавкал, что Гоц, раздраженный тем, что ему мешают слушать историю старого друга, покашливал, как бы намекая Рену есть потише, но тот не замечал этого.

Когда барон закончил повествование о последних десяти днях, священник удовлетворенно кивнул:

– Большую часть информации о твоих передвижениях нам доложила разведка: мы знали, что ты выберешь дорогу к Эгте, ведь ты не оставил бы свой замок на съедение Манаэлям.

– Замок? – Ренфилд хоть и отвлекся от тарелки, ни на мгновение не переставал жевать.

– Называется Хохмауэр. Он всего в двух днях езды от Эгте, – терпеливо пояснил барон. – Я хочу попробовать вывести своих людей и забрать добро до прибытия людей принца Тэдэрика. Пожалуйста, господа, скажите, что я еще не опоздал!

– Не опоздал, – успокоил улыбкой друга Гоц. – Наши вездесущие соглядатаи докладывают, что Тэдэрик Манаэль только-только сформировал отряд свободных от войны солдат и собирается забрать последний оплот фамилии Северинов. Сначала попробуют договориться, но, если открыть ворота словом не удастся, – станут действовать силой. Захватом Хохмауэра и конфискацией имущества будет заниматься некий муж по имени Далкон Чернин из Занштайна. Тоже барон, как и ты.

– Занштайн… – Северин почесал подбородок указательным и большим пальцами. – Это северное побережье? Где-то между Вестзайном и Зильберфельсеном.

– Именно, – кивнул Стефан и позволил священнику продолжить.

– Ирония в том, что принц Тэдэрик не одному тебе предлагал Гольдли, и, в отличие от тебя, будущий граф Чернин согласился.

– Ты и про это знаешь, Гоц? – Удивление барона росло с каждым ударом сердца. – Я думал, наш с принцем разговор проходил в строжайшей секретности!

– Я же сказал, у нас глаза и уши повсюду.

– Да, ты все время говоришь, что «разведка докладывает». Что это за разведка такая и откуда у тебя в распоряжении люди? Ты же только святой брат, даже не отец! Я понимаю, хауптъепископ, у него-то точно есть своя разведка, но если тебя зовут Весьян Эр’ваннес, то я – ночной горшок!

Гоц уже было открыл рот, чтобы ответить, но его одернул граф Стефан и показал взглядом на поглощающего свинину Ренфилда.

– Это пока секретная информация, – пробасил граф. – Ее ты узнаешь позже, в более… кхм-кхм… доверительной обстановке. Сейчас я вынужден покинуть вас, друзья! Гоц, вечером обсудим, что делать с Хохмауэром.

– Отлично, – кивнул Рейнер, будто последнее предложение было адресовано ему, а не святому брату. – Славно будет снова сразиться! Да еще под родными стенами!

Стефан и Гоц переглянулись, и священник досадливо почесал затылок:

– Прости, Рей. Ты не поедешь. Мы возьмем эвакуацию и размещение твоих людей на себя. Тебе пока следует побыть на лечении здесь.

Рейнер вскочил настолько быстро, насколько позволяла невыносимая боль в пояснице:

– То есть как это – не поеду?! Это мой замок, моя земля и мои люди! Я просто обязан поехать!

– В твоем состоянии… – Гоц подошел и чуть ли не насильно опустил барона обратно на стул. – Тебе не то что сражаться, тебе ходить противопоказано. Лекарь велел соблюдать покой и осторожность до полного выздоровления. Полежишь пару месяцев, отдохнешь, а там решим.