Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Стремясь к приключениям и избегая обстановки мирной строевой службы, барон Унгерн из училища выходит в Амурский казачий полк, расположенный в Приамурье, но там остается недолго. Необузданный от природы, вспыльчивый и неуравновешенный, к тому же любящий запивать и буйный во хмелю, Унгерн затевает ссору с одним из сослуживцев и ударяет его. Оскорбленный шашкой ранит Унгерна в голову. След от этой раны остался у Унгерна на всю жизнь, постоянно вызывая сильнейшие головные боли и, несомненно, периодами отражаясь на его психике. Вследствие ссоры оба офицера вынуждены были оставить полк.

Возвращаясь в Россию, Унгерн решает путь от Владивостока до Харбина проделать верхом. Он оставляет полк верхом, в сопровождении охотничьей собаки и с охотничьим ружьем за плечами. Живя охотой и продажей убитой дичи, Унгерн около года проводит в дебрях и степях Приамурья и Маньчжурии и, наконец, прибывает в Харбин. Возгоревшаяся Монголо-Китайская война застает его там.

Унгерн не может оставаться безучастным зрителем. Он предлагает свои услуги монголам и предводительствуя монгольской конницей, сражается за независимость Монголии. С началом русско-германской войны Унгерн поступает в Нерчинский полк, и с места проявляет чудеса храбрости. Четыре раза раненный в течение одного года, он получает орден Св. Георгия, Георгиевское оружие и ко второму году войны представлен уже к чину есаула.

Среднего роста, блондин, с длинными, опущенными по углам рта рыжеватыми усами, худой и изможденный с виду, но железного здоровья и энергии, он живет войной.

Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но сплошь и рядом грешит и против внешней дисциплины и против воинского воспитания, – это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида. Оборванный и грязный, он спит всегда на полу, среди казаков сотни, ест из общего котла и, будучи воспитан в условиях культурного достатка, производит впечатление человека совершенно от них отрешившегося.

Тщетно пытался я пробудить в нем сознание необходимости принять хоть внешний офицерский облик. В нем были какие-то странные противоречия: несомненный, оригинальный и острый ум и, рядом с этим, поразительное отсутствие культуры и узкий до чрезвычайности кругозор, поразительная застенчивость и даже дикость и, рядом с этим, безумный порыв и необузданная вспыльчивость, не знающая пределов расточительность и удивительное отсутствие самых элементарных требований комфорта.

Этот тип должен был найти свою стихию в условиях настоящей русской смуты. В течение этой смуты он не мог не быть хоть временно выброшенным на гребень волны и с прекращением смуты он также неизбежно должен был исчезнуть».

Как видим, многие легенды об Унгерне породил еще Врангель, в частности, о награждении барона солдатским Георгием и Георгиевским оружием в Первую мировую войну или о том, что он со своим полком прошел всю кампанию против японцев, равно как и то, что на Русско-японскую войну он сбежал из корпуса. Вместе с тем личность Романа Федоровича Петр Николаевич, как представляется, постиг верно. Унгерн был постоянной головной болью всех своих полковых командиров, особенно, когда выпьет.

Изгнанный из 1-го Нерчинского полка, с которым успел за два года совместной боевой работы сродниться, Унгерн отправился на Кавказский фронт. Здесь он оказался вместе со своим другом по 1-му Нерчинскому полку Григорием Михайловичем Семеновым, будущим атаманом забайкальских казаков, переведенным в стоявший в Персии в районе города Урмии 3-й Верхнеудинский полк. О службе Унгерна вместе с Семеновым в этом полку пишет в своих мемуарах бывший командир одного из полков Азиатской дивизии полковник В. И. Шайдицкий. По утверждению генерал-майора Л. В. Вериго, бывшего начальника штаба Особого Маньчжурского отряда, Семенов, как и Унгерн, оказался на Кавказском фронте свосем не добровольно. Врангель удалил его из 1-го Нерчинского полка за то, что тот, будучи командиром 6-й сотни, растратил аванс в 600 рублей.

Семенов прибыл в Персию уже в январе 1917 года, вероятно, в одно время с Унгерном. Вот что вспоминал Семенов: «Полк был расположен в местечке Гюльпашан, почти на берегу Урмийского озера. В библейский период это озеро носило название Генисаретского, столь знакомое каждому школьнику по Священной истории.

Полком в это время командовал полковник Прокопий Петрович Оглоблин, бывший мой сослуживец по 1-му Нерчинскому полку, доблестный боевой офицер и георгиевский кавалер. Ныне П. П. Оглоблин является войсковым атаманом Иркутского казачьего войска и генерал-майором и проживает в Шанхае (не исключено, что он, по принципу зеркальности, послужил одним из прототипов героя поэмы Сергея Есенина «Анна Снегина» Прона (Прокопия) Оглоблина, предводителя крестьян-бедняков, убитого белоказаками. Описание подвига, за который П. П. Оглоблин получил Георгиевский крест, поэт вполне мог прочитать в газетах. – Б.С.).