Барон

Конечно, не всё коту масленица. Зависимость развивалась после первого же приёма и вылечивалась очень сложно, даже сильнейшими магами-целителями. Наркоманы быстро старели и умирали. «Звёздная пыль» постепенно забирала саму жизнь. Подпитки жизненной силой помогали слабо, и единственное, чем можно было остановить старение, – ритуальное жертвоприношение. Естественно, наркотик был запрещён на всех землях.

А добывался он из редких тропических моллюсков и никак не поддавался алхимическому замещению. Сколько алхимиков подсаживались на него, не сосчитать! И сгорали, бедные, как свечки.

Так что позиция герцога в войне стала предельно ясна, а доказательств для Суда Глав – кот наплакал. Таким образом участь Гровса была решена. Интересно, на что он рассчитывал в случае победы чёрных? Не зря он сделал зятем «пиратского» графа, не зря. С ним они могли диктовать условия. Поставками «звёздной пыли» шантажировать батвийцев.

Армейский заряд свободно поместился в блокирующей шкатулке, а взорвать его можно не только сильным ударом, но и дистанционным взрывателем – простеньким амулетом на основе магии Огня. На расстоянии до сотни метров он действовал достаточно надёжно…

– Проследил за каретой – сели, как я и ожидал, втроём. Охрана обычная. Не ожидал герцог нападения, ох как не ожидал! Вы не поверите, во дворце он больше боялся! Семейка ещё та. Ага, запомнил маршрут – торжественный. По главной мостовой до телепорта. Можно было их всех троих рвать, но вы не любите лишних жертв… – Магистр в ответ только отпил вина. Он бывал несдержан с подчинёнными, но сейчас являлся иллюстрацией терпения. – Да и я люблю работать чисто. Сказано – Гровса, значит, его одного. По возможности, а возможность была. И был риск. Вдруг папаша с дочкой отправится? Я верхами к порталу, там короткая дорога есть, и… хвала Спасителю! – Твердь чуть не поперхнулся от упоминания светлого Бога в таком контексте, – остался папа. Дальше дело техники. От кареты головешки остались, и разлетелись они чуть не по всей улице. Стёкла вокруг – вдребезги, а Гровс, кучер и два лакея обугленными трупиками по стенам домов расползлись. – Глаза убийцы сияли. – Правильно вы сказали: не успеет защита сработать. Хороший ящичек, вы – гений.

Магистр в очередной раз поморщился. Он прекрасно знал, от чего включается защита: от «вспышки» заклинания в первую очередь. Великолепный пятиуровневый амулет герцога опоздал. Такая вот незадача.

– Неужели всё это вы провернули в одиночку? – задал наконец главный вопрос Твердь.

– Как вы и сказали. Никого из своей группы не привлекал – дело уж больно громкое, местных втёмную использовал.

– Как уходили?

– Телепортом в Сагнор, сутки подождал, в Русток и сюда. Не проследят, имена везде разные.

– Отлично. – Магистр поставил бокал и поднялся со стула. Поднялся и ликвидатор. – Вы хорошо поработали, отдыхайте. – Твердь положил руку на плечо человеку: – Навсегда.

Полыхнула вспышка магии Земли. Защитный амулет попытался сопротивляться, но был смят в доли секунды, и человек, не успев осознать собственной смерти, с коротким щелчком ломающихся костей превратился в компактный идеально круглый шар на высоте живота. Шар повисел мгновение, словно удивляясь собственному рождению, и со шлепком упал на пол. Капли крови с ошмётками плоти забрызгали мебель стены и одежду магистра. В этот раз он не поморщился.

– А говорил – обожжённые трупики…

Начальник тайной стражи Шелтона собственноручно убрал останки, помыл полы и уничтожил магией все следы происшествия. Не хуже Лизы. Очистил одежду заклинанием и верхом поехал в сторону города. Спокойно.

Солнце, закрытое редкими белыми облаками, стояло в зените. Погода обещала быть великолепной.

У человека не было имени, вернее, их было множество. Даже Твердь не смог узнать настоящее. Теперь это было не важно.

Глава 17

Асмильда проснулась среди ночи в холодном поту. Жить не хотелось. Она ненавидела себя за вчерашнее счастье, за дурацкое замужество, за детское обожание отца. Что? Как? Что это было? Вопросы и вопросы, они крутились в голове, требовали немедленного ответа, но все мысли тонули в ледяной тоске. На душе было пусто, не хотелось жить, и не хотелось двигаться, чтобы умереть.

«Умереть… Немедленно… Как тяжело. Зачем мне жить? Я виновата во всём… Спаситель, дай мне силы подняться. Я повешусь… Нет, отравлюсь… Отравлюсь?!» – мелькнуло прозрение.

Ненависть заполнила пустующую душу. «Отец, как он мог!» Её передёрнуло от омерзения, когда в очередной раз вспомнила вчерашнее состояние. Как проваливалась в колодец после выпитого торфа, глупое счастье, свадьбу, тупые посиделки за пьяным столом с друзьями мужа. «Мужа?! Зачем отец это сделал? Она сидела во дворце, кого-то ждала, с кем-то говорила, где-то гостила и… любила? Да, любила и люблю до сих пор… кого?! Не мужа – фу! Спаситель, верни память, пожалуйста! Как хорошо, что вчера почти уснула за столом! Муж – ненавижу! Велел отвести её в спальню, и сейчас она одна. Где он? Постель не смята. Спасибо, Спаситель! Утро. Отец! Как я тебя ненавижу! За что мне это?!»