Баронесса из ОГПУ

Когда у Александры Михайловны восстановилась речь, но левая сторона все еще оставалась неподвижной, доктора посоветовали ей перебраться в санаторий Мёсеберг, на юге Швеции. Так получилось, что в это же время Зое Ивановне была проведена серьезная операция, и она нуждалась в реабилитации. По настоянию посла Коллонтай, Зою Ивановну также поместили в санаторий Мёсеберг. Целый месяц женщины провели вместе, много беседовали, особенно когда Зое Ивановне доктора разрешили вывозить на каталке Александру Михайловну на санаторный двор. Несколько дней кряду им попадался на глаза мужчина, который, сидя на лавочке, в тени деревьев у аллеи, молча наблюдал за ними. И вот однажды этот человек исчез. Александра Михайловна заметила это. Зоя Ивановна лишь пожала плечами: «Даже в такой нейтральной стране, как Швеция, – серьезно, но с ухмылкой, произнесла она, – никому не позволено нарушать покой советского посла. Тем более что этот человек вполне мог оказаться немецким шпионом». Зоя Ивановна, уловив удивленный взгляд Александры Михайловны, не стала тем не менее распространяться о том, как наши оперативники проследили «наблюдателя», и тот их вывел на уполномоченного Гиммлером офицера СС, присланного в Стокгольм с целью зондажа советской позиции по проведению сепаратных мирных переговоров с Германией. Зоя Ивановна, имей она немного меньше опыта и самообладания, может, и не справилась бы с эмоциями, когда ей показали снимок этого самого Дейса. Но она и глазом не моргнула, признав в нем своего давнего знакомого еще со времен командировки в северо-восточный Китай летом 1930 года! Дейсом, посланником Гиммлера, оказался некто Алвис Эйхманс, штурмбаннфюрер СС, он же – бывший руководитель группы белофашистской организации «Братство русской правды» в Харбине, экс-штабс-капитан царской армии Александр Артурович Хольмст! Как позже выяснится, русскоговорящий выходец из Литвы Хольмст после разгрома террористической организации был арестован чекистами, но бежал с этапа и в середине 30-х годов оказался в Германии. Поступив на разведывательные курсы при Войсковом управлении рейхсвера (Truppenamt) и закончив их, активно работал против Советов.

Несмотря на наводку, Дейса в Стокгольме задержать не удалось. Он исчез чуть раньше, чем его вознамерились схватить. Между тем в ноябре 43-го, в замке Сальтшёбаден переговоры начались. Советскую сторону представляла посол Александра Михайловна Коллонтай, финскую делегацию возглавлял будущий президент страны Юхо Кусти Паасикиви. Несмотря на то что переговоры предстояли весьма трудные, так как обе стороны не намерены были уступать друг другу, тон, который задала в самом начале разговора советский посол, настроил процесс на позитивный лад.

– Господин Паасикиви, мы с вами старые знакомые, и это знакомство было всегда под добрым знаком, – произнесла она. – Я надеюсь, что сегодняшняя встреча должна принести удовлетворение обеим нашим странам. Итак, приступим к делу. Садитесь, господа!

Паасикиви присел, но прежде отрекомендовал двух своих советников, с которыми прибыл на переговоры, как единомышленников и добавил:

– Считаю для себя за большую честь, госпожа министр, начать эти переговоры именно с вами. Мы весьма ценим ваше сочувствие судьбе нашей страны. И как приятно, что мы разговариваем без переводчика на нейтральном шведском языке.

Несмотря на то что Паасикиви являлся сторонником выхода Финляндии из войны, находясь в оппозиции к президенту Ристо Рюти и главнокомандующему вооруженными силами Финляндии маршалу Карлу Маннергейму, он стремился сделать этот процесс беспроигрышным, исключая территориальные уступки и материальные возмещения, вопреки требованиям советской стороны. Переговоры завязались легко, но пошли трудно. Порой казалось, что из тупиковой ситуации нет выхода. Но вновь и вновь дипломаты прорабатывали различные варианты решений непростых вопросов, искали компромиссы и тут же отвергали аргументы друг друга, выдвигая контрдоводы. В особо трудные моменты Александра Михайловна, чтобы разрядить ситуацию, прибегала к финским шуткам. Произносила, не скрывая улыбки: «Ома мао мансика, му маа мустика», – что означало, – «Своя страна клубника, чужая черника». Слова на родном языке вызывали просветление на угрюмых лицах финнов, а возможно, и в их головах. В ответ они искренне и доброжелательно смеялись:

– Ойкен хювя! (Здорово)!

Столкновение мнений и споры, которые разгорались, гасли и вспыхивали, как костер на ветру, принесли, однако, свои результаты. Утром 20 сентября 1944 года газеты и радио известили народы мира, что Финляндия порвала союз с нацистской Германией и подписала перемирие с СССР. Несмотря на то что соглашения по всем принципиальным вопросам были достигнуты на условиях советской стороны, у мировой общественности появился повод говорить о гуманизме Советского Союза, отказавшегося таким образом от оккупации Финляндии.