Баронесса из ОГПУ

– Нет. Прошлое Альфреда Рихера богато на метаморфозы. Он, конечно, не ожидал того, что контрразведка Кратча заинтересуется им всерьез. Ведь то, что Крафт на самом деле являлся восточногерманским разведчиком, Рихер не знал. Он полагал, что бывший офицер люфтваффе, инвалид, завербованный им за хорошие деньги, теперь возвращает должок. А значит, никакой политики. Чистая коммерция. Перебежчик приносит ценную информацию, с ним расплачиваются, он исчезает для всех навсегда, чтобы всплыть где-нибудь на морском побережье Новой Зеландии, в обществе белокурых купальщиц, под новым именем. И все. Если за ним и водились какие-то грехи, типа службы нацистам, что ж, подавляющее большинство немцев призывного возраста и старше в то время были такими, а старый свет и вовсе лежал под немецкой пятой. Зато в нынешней копилке Рихера – громкий провал агентурной сети американской военной разведки в Восточной Европе. А это перевешивает многое. Но, как говорится, все так, да не так.

– Вот тебе и перебежчик с другой стороны.

– Я доложу послу. А он уж найдет способ обратиться к руководству Германии с соответствующим заявлением в отношении нацистского преступника. За этим гестаповцем немало кровавых дел. Так что можете быть уверены – Кох-Рихер получит по заслугам.

– Не сомневаюсь.

– Зоя Ивановна, вы говорили, что считаете своим долгом найти убийцу родственников мужа. Вы ведь сдержали слово?

– Да, если не считать, что осталось непонятным, зачем меня вызывал в Берлин Ганс Крафт?..

– Герхард Шульц, который из-за плохого самочувствия находился в тюремной больнице, помните?..

– Ему было плохо с сердцем?..

– Да. Так вот, его обратно перевели в камеру. Как мне сказали наши немецкие товарищи, у них к нему имеются весьма интересные вопросы. Считаю, нам стоит поприсутствовать на допросе.

– А можно?

– Почему нет?

Часть III

– Это же сенсация, и вы так спокойно об этом говорите?

– Не хочу спугнуть удачу.

– Но первый важный шаг сделан.

– Да, но предстоит еще провести большую работу.

1944 год. Март. Сальтшёбаден. Швеция

Зоя Ивановна расположилась рядом с Александрой Михайловной на заднем сиденье машины, которая спускалась по горному серпантину по направлению от замка в городке Сальтшёбаден к советскому посольству в Стокгольме на Виллагатен, 16. Зое Ивановне вспомнился разговор, состоявшийся в конце ноября 43-го. Тогда, после инсульта, у Александры Михайловны случился повторный криз, вызвавший левосторонний паралич. Некоторые прогерманские газеты в Швеции поспешили сообщить о резком ухудшении здоровья посла СССР Коллонтай. Между тем из окружения самой Александры Михайловны стали поступать сообщения, что доктора считают ее состояние удовлетворительным и советуют больше дышать морским воздухом. Для этого она каждый вечер будет выезжать в Сальтшёбаден, где к ее услугам подготовлены апартаменты в гостинице-санатории.

– Нужно, чтобы я примелькалась тут под убедительным предлогом, не вызывающим подозрений, – пояснила Зое Ивановне посол и добавила: – Приезжайте завтра вечером на ужин в Сальтшёбаден вместе с Семеновым. Надо будет обсудить ряд вопросов. – Владимир Семенович Семенов являлся вторым человеком в посольстве, будучи старшим советником, в отсутствие Коллонтай исполнял обязанности поверенного в делах. Разговор предстоял о начале мирных переговоров с финнами! Их Коллонтай намерена была завязать в замке Сальтшёбаден в атмосфере строгой секретности, по ночам.

– Это же сенсация, и вы так спокойно об этом говорите?! – спросила Зоя Ивановна.

– Не хочу спугнуть удачу, – пошутила Александра Михайловна.

– Но первый важный шаг сделан.

– Да, но предстоит еще провести большую работу, чтобы подготовить почву для заключения мирного договора на правительственном уровне.

Зоя Ивановна как никто понимала, что за достоверную информацию в вопросах выхода Финляндии из войны многие разведки мира готовы были заплатить высокую цену. И в первую очередь это касалось Германии. В конце лета 1942 года, когда посол Коллонтай лежала в больнице для дипломатов в пригороде Стокгольма, по соседству в гостинице снял номер немец. Как выяснилось, он являлся специальным посланником Гиммлера, направленным в Швецию для контактов с русскими. Зарегистрировавшийся как Дейс, мужчина несколько раз заходил в советское посольство, оставляя письма руководству, в которых намекал на целесообразность проведения сепаратных мирных переговоров между Германией и СССР при своем посредничестве. Не секрет, что Дейс был взят в разработку органами советской госбезопасности, так как подобные акции зачастую носили провокационный характер. Во избежание недоверия среди союзников, СССР отвергал предложения нацистов, наглядно показывая, как следует вести себя, к примеру, тем же американцам, которые, по достоверным сведениям, уже вели тайные переговоры с немцами за спиной Советского Союза.