Баронесса ринга

При росте пять футов семь с половиной дюймов она привыкла быть выше многих мужчин, но ожидала, что мужчина, почти два десятилетия сотрясавший мир, будет гигантом. Марианна всегда считала, что британские газеты изображают его коротышкой, чтобы высмеять. Но хоть стоявший перед ней мужчина и не был миниатюрным, ростом не превышал ее саму.

Первым пришел в себя Сент-Джон, непревзойденный джентльмен и аристократ, и низко поклонился.

– Генерал Бонапарт, благодарю, что согласились нас принять.

С трудом оторвав взгляд от ее лица, Бонапарт наклонил голову, приветствуя спутника дочери, и вперил в него пронзительный взгляд.

Марианна мысленно польстила себе, подумав, что он рассматривает ее мужа, как отец зятя. Но гораздо вероятнее, что он просто изучал английского лорда, представителя того класса, к которому, как всем известно, питал глубокую неприязнь.

Похоже, он пришел в себя и кивнул маячившему неподалеку Лоу и слуге, который их впустил, располагающе улыбнулся, несмотря на испорченные зубы, – по словам ее матери, из-за многолетнего употребления черной лакрицы.

– На Святой Елене превосходный кофе, – сказал он по-английски, но с сильным акцентом, потом обратился к Марианне: – Или вы предпочтете le thé?[22]

– Кофе – это чудесно, – ответила она по-французски.

Его улыбка стала шире, и Марианна увидела, что ему приятно ее знание языка.

– Благодарю за то, что доставили нас сюда в целости и сохранности, – произнес Сент-Джон, многозначительно глядя на Лоу.

– Э-э-э… да-да, конечно. Прошу прощения, но у меня еще много важных дел. Я вас оставлю и приду за вами после ужина.

Сент-Джон кивнул, и губернатор вышел, забрав с собой солдата.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил заключенный.

После ухода Лоу он выглядел не таким спокойным, словно ему проще было играть роль перед врагом, нежели оказаться лицом к лицу с дочерью.

Что ж, вряд ли она могла винить его. Она сама так нервничала, что для этого состояния следовало бы придумать новое слово.

Марианна села на кушетку и удивилась, когда отец устроился рядом. Сент-Джон быстро взглянул на нее, словно проверял, все ли с ней хорошо, и она слегка улыбнулась.

– Ты похожа на меня, – произнес Наполеон, взяв ее ладони в свои, распухшие и на удивление холодные для такого жаркого дня. – Тот же рот, профиль – мы унаследовали это от моего отца.

Он выглядел таким довольным их сходством, что Марианна невольно улыбнулась.

Наполеон протянул руку и коснулся горбинки на ее переносице, заставив герцогиню вздрогнуть.

– Значит, то, что рассказала Дезире, правда: ты занималась боксом, да?

Ее лицо запылало при виде неожиданного восхищения в его взгляде.

– Да, какое-то время. До замужества.

– Как твой отец! – Он засмеялся, но смех быстро перешел во влажный, надсадный кашель, который никак не прекращался.

Марианна встала, собираясь позвать слугу, но он покачал головой и жестом пригласил ее вернуться на место.

С такого близкого расстояния она видела, что кожа его подобна воску, лицо очень бледное, а сам он полноват, – вероятно, от неважного здоровья и отсутствия активности.

Официальной причиной этого визита стало отправленное в Лондон заявление его личного врача о том, что Лоу относится к Бонапарту жестоко и бесчеловечно.

– Приношу свои извинения, – сказал он, откашлявшись и переведя дыхание. – Боюсь, этот климат мне не подходит. – Генерал коротко, горько рассмеялся. – Что ты думаешь о моем доме, Марианна?

Звучание своего имени по-французски всегда удивляло ее – такое мелодичное. По-английски оно звучало просто и незатейливо, вызывая образ розовощеких молочниц.

– Здесь очень красиво, – произнесла она осторожно, – но, пожалуй, довольно… сурово.

– Здесь беспощадно, – сказал он, и это слово подошло как нельзя лучше. Его подбородок напрягся, а в уставших глазах сверкнул гнев. – Каждый день, целыми днями дует ветер. Здесь всегда сыро и промозгло… – Он резко замолчал и натянуто улыбнулся. – Но мы не будем об этом говорить.

Он поморщился, поерзал на кушетке, пытаясь найти более удобное положение, затем повернулся к Сент-Джону.

– Вы здесь из-за О'Миры, так? Он убежден, что я тут подвергаюсь пыткам. Ха! Конечно, как и все прочие обитатели острова, я лишен цивилизованного общества, мне скучно до безумия, а еда непригодна даже для свиней, но в остальном все хорошо.

Син расспрашивал его в подробностях, призывая говорить по-французски, чтобы объяснить все как следует. И пока ее отец разговаривал с ее мужем об условиях содержания, Марианна внимательно рассматривала Наполеона, выискивая в этом незнакомце признаки самой себя.

У нее было почти шесть лет, чтобы привыкнуть к мысли, что она, Марианна Симпсон, выросшая в цирке, на самом деле дочь Наполеона Бонапарта.

И вот теперь она действительно сидит рядом с ним – с Бони, кошмаром Европы, любимцем дьявола, корсиканским извергом. Имелась еще сотня прозвищ, данных ему миром, чтобы иметь возможность высмеивать его и скрывать собственный страх перед этим невзрачным человеком.