Баронесса ринга

Спустя несколько долгих, напряженных часов в маленьком домике на Брюн-стрит…

Марианна удовлетворенно судорожно вздохнула.

Сент-Джон вынырнул из-под одеяла и улыбнулся ей.

– Я ведь могу и привыкнуть к этому звуку.

– М-м-м, – протянула Марианна. – И я тоже. – Она приоткрыла один глаз и скользнула рукой вниз по его торсу, задержавшись на единственной части тела, по-настоящему бодрой в три часа ночи. – Ой, что это?

– Свадебный подарок, дорогая.

Она широко распахнула глаза:

– Еще один? Впечатляет. До чего щедрый у меня будет муж.

– Хм. Боюсь, он может оказаться не таким впечатляющим, как предыдущие три, – предупредил он.

Она хихикнула и потянула его на себя.

Сент-Джон вонзился в нее одним долгим толчком, и оба застонали. Как бы поздно ни было, как бы они оба ни устали, но пока он двигался внутри нее, они не отрывали друг от друга глаз.

– Я люблю тебя, Сент-Джон Пауэлл. – Марианна провела рукой по его бедрам, и ее взгляд сказал ему куда больше, чем можно выразить словами.

Он сделал еще два глубоких толчка и излился.

– Моя Марианна, – пробормотал он, испытывая невероятное блаженство.

Сент-Джон резко проснулся, прижимая собой такое знакомое, драгоценное тело, а сильные руки гладили его спину и ягодицы.

Он приподнялся на локте и глуповато улыбнулся ей:

– Я заснул.

– Знаю. А я воспользовалась твоей беззащитностью. – Она вонзила пальцы в крепкие ягодицы.

Он застонал.

– Продолжай, не стесняйся. – Сент-Джон повернулся на бок и теперь прижимал ее только ногой и рукой.

Она продолжала ласкать и поглаживать его своими волшебными руками.

– Син?

– М-м? – Он прильнул к ее груди и зажал губами дерзкий сосок.

Она застонала.

– Я хотела тебя спросить.

Он прикусил сосок зубами и потянул.

– Син. Хватит меня отвлекать!

Он неохотно отпустил ее и вздохнул:

– Спрашивай, милая.

– Мне просто интересно, где мы будем жить.

– Где захочешь, – ответил он и чмокнул ее в кончик носа. – Ну, может, не в твоих новых владениях.

– Каких владениях? – изумилась она.

– А, так ты не дочитала письмо до конца? – Он поцокал языком. – Такая торопыга… ей так не терпелось скорее попасть в постель и…

– У меня есть владения? Какие?

– Ну, я бы так не возбуждался. Это всего лишь скалистый участок земли на одном из Нормандских островов, любовь моя.

Она надменно посмотрела на него:

– Но это мой скалистый участок. Что, если я захочу там жить?

– Он тебе может понравиться.

Она оживилась:

– Правда?

– Если у тебя есть жабры. Боюсь, большую часть времени он находится под водой.

– О…

– Не волнуйся, – сказал он, обнимая ее и усаживая на себя. – Я найду для тебя уголок в Вортаме.

Она опять хихикнула, оседлала Сент-Джон и сжала в руке его естество.

– Какая щедрость!

Он начал двигать бедрами.

– Могу поискать, если будет соответствующий стимул.

– Мне казалось, ты хочешь спать? – поддразнила она.

– Ты появилась и разбудила меня.

Марианна посмотрела в его серьезные глаза и поняла, что на самом деле означают его слова. Дразнить сразу расхотелось.

– О, Сент-Джон…

– Это правда. До встречи с тобой я просто существовал.

– Когда ты говоришь подобные вещи, то просто вышибаешь из меня дух.

– Лучше тебе привыкнуть к этому, милая. – Он притянул ее к себе и звучно поцеловал. – Потому что я намерен говорить тебе о моей любви ежедневно до конца наших дней.

Эпилог

Остров Святой Елены

1821 г.

– Ты готова? – спросил Сент-Джон у жены, озабоченно глядя на ее бледное лицо. Она была на четвертом месяце беременности, и это путешествие, занявшее почти два месяца, оказалось для нее трудным, несмотря на то что они передвигались на новейшем и очень хорошем корабле, принадлежавшем королевскому флоту его величества.

Марианна посмотрела на мужа и улыбнулась ему решительно и отважно, хотя губы ее слегка дрожали:

– Готова.

Они приближались к негостеприимной на вид тюрьме, где последние пять лет содержался Наполеон Бонапарт, и Сент-Джон все больше приходил в ужас. Эта поездка стала результатом работы парламентской комиссии, которой поручили расследовать обвинение по жестокому отношению к императору-изгнаннику.

Увиденные в Англии свидетельства показались Сент-Джону не очень убедительными, но сейчас, глядя на остров, он понял, что суровые условия стали своеобразной пыткой для человека, который и так не обладал крепким здоровьем.

– О, Син, – пробормотала Марианна, когда восемь матросов-гребцов везли их на лодке к небольшому каменному пирсу. – Это так… жестоко.

Он только и смог, что кивнуть в ответ.

Небольшая делегация уже ждала их, готовая приветствовать. Сент-Джон узнал губернатора острова Хадсона Лоу, исполнявшего приговор суда по ограничению свободы Бонапарта. Рядом стоял еще один гражданский, то ли Барри О'Мира, бывший личный врач императора, то ли граф Эммануэль де Лас Каз, оставшийся на некоторое время рядом с Бонапартом, чтобы учить его английскому языку и обеспечивать ему столь необходимое общение. На третьем была униформа – должно быть, он из гарнизона, расположенного на острове.

Лоу поспешил поздороваться с прибывшими, едва они покинули маленькую лодку.