Читаем Барракун. История последнего раба, рассказанная им самим полностью

Куджо оторвал глаза от миски с бобами и посмотрел на дом своей невестки. Я ждала, когда он продолжит, но он просто сидел, словно забыв обо мне. Я ждала, но он молчал. Он повернулся к мужчине, который сидел в доме, и сказал:

– Пойди принеси мне холодной воды.

Мужчина взял ведро и пошел по дорожке между рядами фасоли к колодцу во дворе невестки Куджо. Когда он вернулся, Коссула зачерпнул воду оловянной кружкой и сделал большой глоток.

А потом он сел и молча раскурил свою трубку. В конце концов он вспомнил, что я еще тут. И тогда он резко произнес:

– Уходи, оставь меня одного. Куджо устал. Возвращайся завтра. Не приходи утром, потому что я буду в саду. Приходи, когда жарко. Тогда Куджо сидит в доме.

Я оставила Куджо. Он сидел на крыльце, вытянув босые ноги, а целая стая комаров кружилась над ним, укрываясь от жары в тени дома.

Глава II

Король прибывает

На следующий день около полудня я снова пришла к воротам Коссулы. На сей раз я принесла подарок – корзинку персиков из Джорджии. Он принял меня любезно и сразу же принялся за персики. На лестнице играли близняшки Мэри и Марта, дочери его внучки. Я сразу почувствовала, как любит старик этих девочек. Он радостно выбрал четыре лучших персика и вручил каждой по два. А потом он отправил их играть, ворчливо, но с огромной любовью. Они ушли, а он посмотрел им вслед и указал на небольшой куст сахарного тростника в саду.

– Видишь этот тростник?

Я кивнула.

– Я посадил этот тростник. Это немного, но я посадил, чтобы, когда Марта и Мэри придут ко мне и скажут: «Деда, я хочу тростника», я мог бы срезать его и дать им.

В его саду росло большое персиковое дерево с небольшими, но очень вкусными персиками. Они еще только начинали созревать. Старик дал мне пару персиков и отложил по одному для своих правнучек.

Он показал мне весь свой сад. Коссула был гениальным садовником, но в тот день с его губ не слетело ни одного слова о себе.

Я ушла и вернулась на следующий день. Я снова принесла подарок – коробку порошка от насекомых, чтобы окурить дом и избавиться от комаров.

Куджо был разговорчив. Он никак не мог дождаться, когда я зажгу порошок, чтобы поговорить о своей Африке.

Мы устроились на крыльце, и он заговорил. Я напомнила, что он рассказывал, как вождь при самых печальных обстоятельствах потерял жену, и описывал деревню своего деда.


– Я ничего не забываю. Я помню все, начиная с пяти лет.

Да, мой дед, он служил королю. Он был с королем, куда бы тот ни пошел, понимаешь.

И тогда, понимаешь, один человек убил леопарда, а король узнал, что он убил леопарда. Но закон говорил: когда человек убивает леопарда, он приносит его королю.

Король хотел забрать зверя у того, кто убил его, понимаешь, но тот уже забрал большие волосы (усы), которые росли вокруг пасти. Они очень ядовиты. И король не хотел, чтобы его люди погибли. Были злые люди, понимаешь, и они берут волосы и делают яд. Поэтому, ты знаешь, король сказал, когда человек убивает леопарда, он должен покрыть голову, чтобы женщины не видели ее, и принести леопарда королю.

А потом били барабаны и созывали всех отважных вождей, которые собрались говорить о леопарде, который был убит.

Король получил голову, печень, желчь и шкуру. Это всегда принадлежит королю. Из этого делают разные лекарства. Все тело сушат и тоже делают лекарства. Но некоторые племена делают фетиш и едят мясо, и они едят лекарство, понимаешь.

А когда человек убивает леопарда и забирает волосы прежде, чем сообщить королю, что он убил леопарда, этого человека убивают. Он злой человек.

Один человек убил леопарда. Он покрыл ему голову и привязал тело к молодому дереву (привязал лапы к шесту, чтобы можно было нести).

И король созвал всех вождей, и они пришли смотреть. Они сняли покрывало с головы, и король смотрел на усы. Он увидел, что один волосок вырван из ямки на морде, где он рос. Все вожди тоже смотрели. Они видели, что волоска нет там. И они позвали того человека.

– Ты убил этого зверя? – спросил король.

– Да, я убил его, – ответил тот человек.

– Как ты убил этого леопарда?

– Копьем я убил его.

– Трогал ли ты его голову?

– Нет, я не трогал голову вовсе. Я простой человек, и я знаю, что голова принадлежит королю. Поэтому я не трогал ее.

Король смотрел на голову и на человека. Он сказал:

– Откуда у этого зверя ямка, где рос волос, но волоса этого больше нет? Скажи мне, где волос. Я вижу, что его вырвали. Кто тот, кого ты хочешь убить?

Человек ответил:

– Я не хочу никого убить. Я не трогал волос. Это правда. Если я трогал волос, пусть будет ин-си-би-ди (то есть отдай меня палачу – «инсибиди» означает «палач»).

И они обыскали человека и нашли волос. А потом они судили его. Весь день они совещались. И на следующий день сочли его виновным. Они сказали, что он должен умереть. Он злой человек и хотел убить кого-то этим волосом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Best Book Awards. 100 книг, которые вошли в историю

Барракун. История последнего раба, рассказанная им самим
Барракун. История последнего раба, рассказанная им самим

В XIX веке в барракунах, в помещениях с совершенно нечеловеческими условиями, содержали рабов. Позже так стали называть и самих невольников. Одним из таких был Коссола, но настоящее имя его Куджо Льюис. Его вывезли из Африки на корабле «Клотильда» через пятьдесят лет после введения запрета на трансатлантическую работорговлю.В 1927 году Зора Нил Херстон взяла интервью у восьмидесятишестилетнего Куджо Льюиса. Из миллионов мужчин, женщин и детей, перевезенных из Африки в Америку рабами, Куджо был единственным живым свидетелем мучительной переправы за океан, ужасов работорговли и долгожданного обретения свободы.Куджо вспоминает свой африканский дом и колоритный уклад деревенской жизни, и в каждой фразе звучит яркий, сильный и самобытный голос человека, который родился свободным, а стал известен как последний раб в США.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Зора Нил Херстон

Публицистика

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное