Барселона: история города

По будущим стандартам Османа или Ле Корбюзье это был весьма скромный «разрез», но ему мешало несколько зданий. Место будущей Пласа Реал было занято большим монастырем капуцинов, монастырем Святой Мадонны, поcтроенным в XVIII веке. Возможно, он не был такой уж большой потерей, во всяком случае, его потеря была несопоставима с выигрышем от площади. Но чтобы продлить Пласа Сант-Жауме, строителям пришлось снести одну из прекраснейших барселонских церквей в стиле романеск, приходскую церковь Сант-Жауме. От нее не осталось ничего, даже паперти XIV века со знаменитой резьбой, о которой не сохранилось точных сведений. Церковь разрушили в 1823 году. Планировщики вошли во вкус, им словно нравилось слушать, как рушатся своды зданий, они стали подыскивать другие церкви, чей снос обеспечил бы городу новое пространство. Нацеливались на монастыри Мерсе и Св. Катерины, на великолепную церковь XIII века в Карме и на монастырь кармелитов к югу от Рамблас. Либералы даже хотели убрать статую святой покровительницы города Евлалии с Пласа де Педро, места ее мученичества. Но эта идея была встречена таким яростным взрывом народного негодования, что реформаторам пришлось довольствоваться тем, что статую задвинули в угол площади. Впрочем, вскоре Евлалию передвинули обратно в центр. Столетием позже, в 1936 году, анархисты сбросили бедную святую с постамента. На этот раз уцелела только ее голова. (В конце концов в 1951 году памятник был воссоздан Фредериком Маре-и-Деуловолем по фотографиям.)

В 1820-е и 1830-е годы в Барселоне строилось мало важного. Когда страну сотрясают политические конвульсии, ничего нового обычно не строят. Город разрушался, а правительство отвлеклось на иностранную оккупацию и гражданскую войну. Каррер де Ферран, начавшись от Рамблас, к 1826 году достигла Каррер д'Авиньо — половины намеченной длины — и остановилась из-за недостатка средств.

Когда трехлетний фарс с конституцией приближался к концу, качели испанской власти снова качнулись вправо: французские войска под громким названием «Сто тысяч сыновей Людовика Благочестивого» и под командованием герцога Ангулемского, в соответствии с условиями Священного союза между Австрией, Пруссией и Россией, прошли через Пиренеи, чтобы положить конец «трехлетию» и восстановить Фердинанда VII во всех его абсолютистских правах. Имело место серьезное сопротивление со стороны каталонского ополчения под командованием регента Каталонии, человека умеренных взглядов, генерала Эспос-и-Мина. Но оно не продлилось долго. Один за другим каталонские города пали — Таррагона, Ллейда, Вик. Барселона окончательно сдалась в ноябре 1823 года и оставалась оккупированной французской армией до 1827 года. «Сыновья Людовика Благочестивого» двинулись на юг и захватили Кадис. Фердинанд, последний и во многих смыслах наихудший из абсолютных монархов династии Бурбонов, вновь очутился на троне. Он правил до самой своей смерти в 1833 году.

Барселоне повезло, что ее оккупировала французская армия. Это была нейтральная, поддерживающая спокойствие сила. Французские офицеры вели себя весьма миролюбиво, и город избежал, по крайней мере, братоубийственной резни, которая возникла между испанскими ультрароялистами и либералами в некоторых других городах. Объявили королевскую амнистию тем, кто «совершал акты насилия в отношении либералов и их имущества». В Барселоне между октябрем и декабрем 1824 года около двух тысяч человек были убиты членами крайне правых тайных обществ, подобных тому, которое называло себя «Истребляющий ангел». Многие прогрессивные каталонцы бежали за границу и нашли временное пристанище во Франции или Англии. Но большинство либералов и конституционалистов, а также промышленники, банкиры и практически весь средний класс Барселоны предпочли остаться и восстанавливать политическую базу своей страны.

Каталония была почти банкротом. Ее годовой доход в 1823–1825 годах был ниже, чем тридцать лет назад. Освободительное движение, возглавляемое Симоном Боливаром, охватило материковую часть Южной Америки — Венесуэла получила независимость в 1821 году, Перу — в 1824-м, так что колониальный рынок, от которого зависела каталонская промышленность, сократился. Остались только островные колонии — Куба и Пуэрто-Рико, и каталонский экспорт в Америку в 1827 году составлял десятую часть экспорта 1792 года. Сельское хозяйство пребывало в кризисе, виноделие тоже, а большая часть оливковых деревьев Каталонии погибла в заморозки весной 1825 года. А Фердинанд, чья казна в Мадриде почти опустела, продолжал поднимать налоги на основные продукты, такие как мясо и соленая треска.