Барселона: история города

Кроме того, что они по мере сил боролись с Наполеоном, трудно сказать что-либо определенное об этих партизанских группировках, особенно глядя сквозь туман войны и патриотических мифов. Никто не знает, сколько именно их было: предположительно от 30 000 до 150 000 человек. Некоторые отряды состояли из экстремистски настроенных реакционеров и действовали под руководством вооруженных священников — предшественники карлистов, которые наделают столько дел в Каталонии позже, в XIX веке. Некоторые были обыкновенными бандитами. Иные — отчаянными патриотами с весьма расплывчатыми политическими взглядами. Они боролись за объединение Испании под властью Фердинанда VII. Были и те, кто мечтал об отделении от Мадрида. Однако в Барселоне ополчение состояло из либералов левого крыла. Оно была создано недолго просуществовавшей Кадисской конституцией 1812 года. Одним из первых указов по возвращении из ссылки после поражения Наполеона Фердинанд VII запретил конституцию вообще. Ополчение, хоть оно и ушло в подполье, не было расформировано. Просто в периоды наибольшего консерватизма властей оно как бы пряталось: было официально распущено на период с 1814 по 1820 год и вновь появилось лишь в «либеральное трехлетие» (1820–1823); снова распущено в 18231834 годах и снова собрано под другим названием — городское ополчение, — под которым и просуществовало с 1834 по 1843 год. Вновь распущенное после «пищевых восстаний» 1843 года (хамансия), оно возродилось десятью годами позже, чтобы опять уйти в подполье в 1856 году. В конце концов, с падением и ссылкой монарха-Бурбона после революции 1868 года, оно вновь появилось в Барселоне под названием «Волонтеры свободы» (позже — «Волонтеры республики»), прежде чем окончательно исчезнуть в 1875 году. В первой половине XIX века ополчение обладало значительным политическим влиянием в Барселоне, сыграло ключевую роль в установлении конституционной монархии между 1834 и 1843 годами. Оно не было силой, выражающей собственно интересы рабочего класса, но симпатизировало радикалам, и управляли им часто радикалы. Уже по одной этой причине оно было полезно своему городу и помогало его развитию.

V

В первой половине XIX столетия Барселону формировали не только развивавшаяся промышленность, но также и… насилие. Между наполеоновскими войнами и «Трагической неделей» 1909 года каталонцы не раз набрасывались на свой город с яростной мстительностью, сжигая символы абсолютистской власти и церкви. А от либеральных политиков старая Барселона понесла больше убытков, чем от разъяренной толпы, и это называлось городским планированием.

Потери, понесенные архитектурой за шесть лет французской оккупации (1808–1814), были вполне переносимы. Да, монастыри стояли пустыми — некоторые в оккупацию использовались как казармы, склады, конюшни, — но единственным крупным культовым зданием, стертым французами с лица земли, был монастырь Иисуса, вместе со своей церковью стоявший за стенами, там, где сейчас Эйшампле, на участке между Виа Лаэтана и Пассейч де Грасиа. Монастырь Жонкерес XIV века (который дал имя Каррер Жонкерес рядом с западной стеной) превратили в военный госпиталь, и бенедиктинские монахини так и не обосновались там снова после войны. Его снесли почти столетие спустя, чтобы проложить Виа Лаэтана.

Первая из больших потерь XIX века в Готическом квартале была результатом «либерального трехлетия» — короткой и нервной конституциональной интерлюдии в правление Фердинанда VII. Оказавшись снова на троне после ухода французов, Желанный упрямо отвергал любую форму конституционального вмешательства в свое правление. Первым делом он в 1814 году отменил конституцию, принятую в 1812 году умеренными в Кадисе. Затем в 1820 году монаршая ненависть к демократии привела к классическому pronunciamiento или «декларации» молодого либерально настроенного офицера Рафаэля Риего. Королю был предложен выбор: поклясться на конституции 1812 года или убираться прочь. Бледный от гнева и страха Фердинанд поклялся в 1820 году, и начался короткий, иллюзорный период либерализма.

Слово liberales, как и guerrilla, стало еще одним наследием наполеоновской оккупации. Оно появилось и вошло в обиход, когда депутаты Кадисских кортесов обсуждали конституцию 1812 года, нацеленную на разрушение режима Бурбонов. В Барселоне власть тоже была в руках умеренных либералов. Один из их проектов — придать большее значение зданиям в Готическом квартале, где находились Ажунтамент и Женералитат. То есть «упорядочить» неразбериху улиц, а также церквей и монастырей вокруг них постройкой двух прекрасных площадей, одной «жилой» (Пласа Реал, прямо на выходе с Рамблас), а другой — церемониальной (Пласа Сант-Жауме, через которую теперь смотрят друг на друга здания Ажунтамент и Женералитат). Между ними пролегала бы поперечная улица, рассекающая Готический квартал с севера на запад и названная именем Фердинанда VII, в каталонской транскрипции — Каррер де Ферран.