Барселона: история города

Тем не менее умеренные в Барселоне были в безопасности. В 1824 году Фердинанд VII принял необъяснимое решение назначить капитан-генералом Каталонии маркиза Кампо Саградо, астурийского либерала. Саградо, естественно, позаботился о безопасности единомышленников. Так что Барселона в значительной степени избежала зверств инквизиции и «чисток», а между тем охота на ведьм и волна насилия прокатилась в следующие несколько лет по всему Иберийскому полуострову.

В Барселоне же в правительстве, в местных бюрократических кругах, сфере образования, издательском деле и даже в армии, либералы оставались на местах, к ярости церкви и роялистов. Нравилось это им или нет, производителям теперь приходилось все чаще контактировать с деловыми людьми во Франции и остальной Европе, которые, возможно, и не являлись образцовыми либералами, но, конечно, не стали бы тратить время на контакты с испанскими фанатиками — приверженцами Фердинанда VII. Это укрепляло позиции умеренных каталонских бюргеров, склонных идти тем путем, каким шла вся Европа.

И все же в 1823–1834 годы (так называемое «зловещее десятилетие») в Каталонии было неспокойно. Ополчение распустили, но принципат все еще располагал двумя армиями: регулярной, состоявшей в основном из офицеров и солдат, которые предпочитали либеральную конституцию абсолютизму, и другой — состоявшей из волонтеров-роялистов, вооружившихся в «либеральное трехлетие» и оставшихся организованными после возвращения Фердинанда. Эти последние все больше злились, что король, кажется, не в силах навязать либералам и умеренным деловым людям абсолютизм. Либералы, благодаря защите Кампо Саградо (которого абсолютисты презирали), все еще удерживали реальную власть в Барселоне. Город не оказывал роялистам покровительства, не подбрасывал им «жирных кусков» в виде официальных постов. Они винили в этом не только либералов, но также и Фердинанда. Они начинали верить, что король предал собственную роялистскую контрреволюцию. Многие из них жили в сельской местности, и, видя развал экономики, как всегда, ярые консерваторы во времена кризиса во всем обвиняли левых махинаторов и безразличие коррумпированного города к коренным, «земляным» ценностям. Будучи настоящими каталонцами, они оглядывались на более раннюю и «чистую» монархию времен Арагона и Каталонии, ту, за которую их предки восстали против Филиппа IV в «войне жнецов» 1640 года.

Недовольство выплеснулось в короткой Guerra dels Agravíate, или «войне недовольных», которая разразилась в 1827 году и, раздуваемая церковью во имя каталонского патриотизма, охватила Каталонию. Банды ультрароялистов, скандируя свои лозунги: «Да здравствует абсолютная королевская власть, смерть французишкам, да здравствует вера, смерть политикам, да здравствует инквизиция!» — жгли фермы и лавки подозреваемых в либеральных настроениях, пока этому не положили конец регулярные войска; генерал Эспос-и-Мина спуску роялистам не давал. Он любил преподать противнику урок. Вот что случилось, например, с деревней Кастельфоллит, оплотом роялистов, недалеко от.(1). ероны. Эспос-и-Мина полностью разрушил ее и оставил надпись: «Здесь стоял Кастельфоллит. Граждане! Примите к сведению! Не укрывайте врагов своего отечества!». Лидеры «недовольных», носившие живописные прозвища, такие как, например, Улитка, были повешены. Французский консул в Барселоне сардонически отмечал, что приговоренные получили как известие о своей предстоящей казни, так и последнее причастие от священников, которые раньше подстрекали их к восстанию. Фердинанд VII снизошел до того, что триумфально проехал по королевской дороге от Мадрида до Барселоны, где, к огромному облегчению павших перед ним ниц деловых людей, утвердил политику государственной поддержки каталонской текстильной промышленности и получил от ее главных представителей подарок — миллион реалов. Французские оккупационные силы были выведены.