Когда набожный Мила-и-Фонтанальс обнаружил этот лакомый кусочек в каком-то архиве, он переписал его, а потом, чувствуя себя виноватым в прегрешениях предков, пошел исповедоваться.
Глава 5
На ярмарку
«Славная революция» сентября 1868 года, которая избавила страну от монархии Бурбонов на короткие шесть лет, делит историю Испании на старую и новую. Эта была большая победа армии. И одно это отличает данную революцию от других европейских революций. Мы привыкли считать армию орудием реакции. Не так вышло в Испании, где на протяжении XIX столетия и особенно в период правления Изабеллы Il у политиков было принято призывать на помощь генералов. Причину этого вкратце сформулировал историк Реймонд Карр: «Там, где гражданское общество развито слабо… армия обладает не только монополией на физическую силу, но и выполняет дисциплинирующую роль и хранит espri de corps (честь мундира), которой ни одна другая группа не может похвастаться… таким образом, пронун-сиамьенто в качестве механизма политических перемен заменил выборы».
Пронунсиамьенто — присяга армии на верность определенной политической группировке. Со времен разгрома Наполеона всякий прогрессивный режим в Испании устанавливался военным путем, а не голосованием. В 1854 году генерал Хоакин Эспартеро Бальдомеро присягнул Изабелле 11. В 1856 году генерал Леопольдо О'Доннел подобным же образом вернул власть в парламенте умеренным и консерваторам. В 1868 году еще один военный поддержал умеренных либералов, которые до того чувствовали себя отлученными от власти из-за консервативных симпатий Изабеллы 11. Это был каталонец Жоан Прим-и-Пратс (1814–1870). К Приму присоединился генерал Франсиско Серрано, кастилец, пожалуй, более «правый». Союз этих двух генералов и их политических сторонников известен как Сентябрьская коалиция. В результате бескровного путча правительство Изабеллы 11 пало, сама королева была отправлена во Францию, где на следующие шесть лет ей предоставил убежище Наполеон 111. За это время оказалось, что «славная революция» — и не революция вовсе.
Тем не менее она дала новую конституцию, написанную в 1869 году и предоставившую испанцам «всеобщее» избирательное право. Разумеется, всеобщим оно не было, поскольку предоставлялось только мужчинам старше двадцати одного года. И все-таки это был большой шаг на пути к демократии. Конституция 1869 года была по сути своей консервативной. Республиканцев особенно разъярили статьи двадцать первая, которая подтверждала католицизм как государственную религию, и тридцать третья, которая восстанавливала монархию как форму правления. Религиозный вопрос вызвал потоки речей с обеих сторон. Особенно активно выступал молодой республиканец Хосе Эчегарай (будущий лауреат Нобелевской премии по литературе). Он предложил коллегам-депутатам задуматься о том, что лежит под улицей Калье Карранса в Мадриде, там, где раньше устраивались аутодафе. «Слои пепла, размоченные в человеческом жире, на них слой обожженных костей, на них — слой песка, чтобы прикрыть, потом новый слой пепла, еще один слой костей и снова песок, и так растет эта ужасная свалка». Но консерваторы и умеренные отнюдь не устрашились; перед ними стояла проблема — найти монарха, и здесь принципиально важным было мнение Прима.