Барселона: история города

В партизанских схватках с карлистами правительству приходилось рассчитывать на генералов, которые, как правило, бьли настроены антиреспубликански. Такие полководцы, как Павиа и Мартинес Кампос, быстро разделывались с восстаниями левых, но вовсе не рвались крушить карлистов, которые к тому же были лучше организованы и с которыми было гораздо труднее справиться. Чтобы покончить с ними, потребовалось четыре года — с 1872 по 1876-й. В какой-то момент у карлистов имелись 9000 человек против всего лишь 7350 правительственных солдат, из которых 2400 были расквартированы в Барселоне. Генералы взяли за правило сначала расправляться с республиканскими восстаниями, а уже потом, на досуге, думать о карлистах. В начале 1874 года генерал Павиа, сытый по горло радикалами, вошел с отрядом вооруженных солдат в мадридский парламент и объявил себя диктатором.

Этот переворот был первым из множества такого рода независимых военных акций, вплоть до Франко: вместо того чтобы действовать как военная сила определенной политической партии, Павиа выступил с собственной концепцией. Новое правительство, возглавляемое сторонником Изабеллы генералом Серрано, оказалось нестабильным, ненавистным прогрессивным силам, но достаточно консервативным, чтобы удовлетворить консерваторов. Оно рассчитывало, что умный политик, умеренный Антонио Кановас дель Кастильо, найдет выход из сложившейся ситуации. Кановас решил вернуть конституционную монархию с Альфонсо XII, сыном Изабеллы, на троне. Пока он собирался осуществить задуманное, Альфонсо XII поддержал генерал Мартинес Кампос, что и решило дело. В 1874 году молодой король, кадет школы Сандхерст, у которого еще молоко на губах не обсохло, сел на трон. Реставрация Бурбонов оказалась свершившимся фактом. Это было, как написал историк Альберт Бальсельс, «не что иное, как второй, корректирующий акт псевдореволюции 1868 года».

II

В первые десять лет реставрации каталонизм, который до сих пор был в основном литературным течением, стал движением поэтическим. Вообще-то нельзя говорить о каталонизме как об организованном движении с единой программой. В самом широком смысле каталонизм конца XIX века может быть определен как политическая доктрина, которая стремилась утвердить индивидуальность Каталонии — в языке, законодательстве, истории, культуре — и обособить провинцию от остальной Испании. Но в рамках такой боль-шой и довольно туманной задачи существовали, иногда параллельно, а иногда пересекаясь, по крайней мере, четыре главных линии.

Первая и самая ранняя нашла свое отражение в литературе Возрождения. Несмотря на весьма посредственный общий уровень, поощряемый «цветочными играми», каталонская литература этого периода имела свои взлеты. Например, в 1879 году поэт Жасинт Вердагер получил розу на играх со своей эпической «Атлантидой». Возрождение дало каталонизму много символов, броских фраз, устоявшихся метафор, но, кроме разве что косвенного, оно не имело на страну политического влияния и затрагивало лишь небольшое количество людей — культурную элиту.

Вторая линия, по-настоящему популистская, — это карлизм. Но он завоевывал себе союзников в каталонской глубинке, а в Барселоне считался реакционным болотом.

Третье течение, противоположное карлизму — республиканский или федералистский каталонизм. Республиканцы-каталонисты 1870-х годов, такие как Нарсис Рока-и-Фаррерас (1830–1891), придерживались крайних взглядов: Каталония должна быть самоуправляющейся республикой, государством в государстве. Они надеялись и всю Испанию увидеть ассоциацией таких государств, нейтрализующих (если не уничтожающих) централизованную власть Мадрида. Их политические взгляды имели немало общего с социалистическими идеями, которые циркулировали в Барселоне с 1840-х годов. Они верили, что могут найти опору своему движению среди рабочих. Участники федералистского движения спорили между собой, иногда довольно резко, о том, как это сделать. Самой выдающейся фигурой среди них был политик, издатель и юрист Валенти Альмираль-и-Льосер (1841–1904), чья книга «Lo Catalanisme» стала основополагающим манифестом движения. Именно благодаря Альмиралю «жесткий» республиканизм Нарсиса Рока и его сторонников дозрел до того, что федералисты позже называли партикуляризмом, имея в виду признание особых качеств Каталонии, особенностей ее культуры и так далее. Это был всего лишь эвфемизм, используемый, чтобы не раздражать Мадрид.