Барселона: история города

Самым важным, по мнению каталонских читателей Вердагера, были красота его языка и эпический настрой. Каталонская литература молчала веками. Ни одной длинной поэмы о своих корнях, о волшебных превращениях, об эпохальном путешествии не было написано по-каталански. Так что каталанский язык эпической фазы не прошел; у него не было своего «Потерянного рая», «Лузиад», «Одиссеи», «Энеиды». И вот внезапно появляется поэт тридцати с небольшим лет, с фундаментальным мифом, с неортодоксальной фантазией. Христианская система образов наслаивается на кельтскую и классическую мифологию. Местами туманно и шероховато, местами несовершенно по форме, но бросает вызов мнению, что героическая литература не может существовать на каталанском, поскольку не существовала раньше. Ясно, что этот человек призван утвердить наиболее оптимистические ценности Возрождения: священник, поэт, крестьянский сын, каталонист. Когда «Атлантида» получила первый приз на «цветочных играх» 1879 года, члены жюри поверили, что наконец-то пришло долгожданное возрождение каталанского языка как инструмента национального самосознания. Духовенство и националистически настроенный средний класс приняли Вердагера как литературного мессию. Позже все они жестоко отвернутся от него.

VII

Хотя в 1870-х годах строительство в Эйшампле продолжалось, темпы его были невелики, а результаты весьма посредственны. Большую часть вновь построенных зданий составляли доходные дома, весьма незамысловатые по дизайну, и многие из них снесли в 1890-х годах. Несколько очень больших частных домов построили в непосредственной близости от Пассейч де Грасиа, но и их позже снесли, чтобы освободить место для многоквартирных домов. Большинство новых вилл для нуворишей строилось в Сарриа — возможно дальше от города, но все-таки в его черте. Некоторые из них представляли архитектурный интерес; поколение архитекторов, которым достанется строить Барселону в 1890-х годах: Гауди, Доменек-и-Монтанер, Пуиг-и-Кадафалк, будет гораздо более честолюбивым и талантливым. Лучшие новые постройки 1870-х годов в Барселоне носили функциональный, а не парадный характер, и среди них нельзя не отметить два рынка: Меркат дель Борн (1873–1876), построенный Хосепом Фонтсере-и-Местресом, и Меркат де Сант-Антони (1876–1882), построенный Антони Ровирой-и-Триасом. Оба были спроектированы не без помощи инженера Хосепа Корне-и-Маса, главного специалиста Барселоны по конструкциям на металлических фермах.

Меркат дель Борн находится между парком Сьютаделла и парком Санта-Мария дель Мар. Подобно Бокерии (над которой тоже построили крышу в 1870 году), этот рынок существовал с XVIll века, но под открытым небом. Теперь городские власти решили укрыть его самой большой металлической конструкцией в Испании — навесом с центральным нефом, четырьмя боковыми нефами и восьмиугольным ciborium (балдахином) посередине. Размеры навеса — 450 на 188 футов, он должен бьл продемонстрировать, на что способна каталонская промышленность. В действительности, возможно, этот навес строился не без тайного намерения превзойти огромный построенный раньше металлический пакгауз для хранения табака, который американский архитектор Джеймс Богардус отправил морем в Гавану в 1850-х годах. Каталонцы чувствовали, что втянуты в технологическую гонку, в соревнование с янки. Когда в 1879 году двое каталонских изобретателей нашли способ разделять электрические заряды, «Ла Льюманера» вышла с заголовком:

Внутренний интерьер рынка Борн

Важное открытие!

РАЗДЕЛЕНИЕ ЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ЗАРЯДОВ НА ПРАКТИКЕ

Эдисон побежден двумя каталонцами!

Как бы там ни было, строители Меркат дель Борн столкнулись со следующими техническими проблемами: покрыть 185 000 квадратных футов черепичной крышей, избавиться от воды, которая скапливалась в дождливые дни, и обеспечить в этой металлической «пещере» достаточное освещение для того, чтобы рынок мог функционировать. Единственным решением была металлическая решетка, и Корне-и-Мас разработал образец для ее серийного выпуска. Все элементы навеса — колонны, фермы, стропила, арки — были изготовлены на предприятии Жоана Гюэля «Макиниста террестре и маритима». Дождевая вода стекала по чугунным колоннам. Архитектор, инженер и заказчик (то есть город) — все хотели, чтобы рынок Борн продемонстрировал промышленное использование двух материалов, в применении которых каталонские ремесленники всегда были особенно искусны: железа и плитки. И это удалось. Крыша, покрывающая огромное пространство, проницаемая столбами света, проникающими сквозь вырезанные в металле окна, выглядит сейчас не менее поэтично, чем сто лет назад. Борн — здание простое. Единственное его украшение — игра света на изразцовой крыше, чей узор гармонирует с колоннами и изгибами. Но этого геометрического и светового фокуса вполне хватает.