Барсук

Она встала рядом с Юнасом, разглядывая комнату. У одной из стен находился открытый камин. Огонь погас, но куча выброшенных на пол обугленных поленьев объясняла, почему сработала пожарная сигнализация. Потолок был покрыт пятнами от сажи. Вся мебель сломана и разбросана по полу. Стены потрескались, а на полу валялась отвалившаяся штукатурка. Можно подумать, что фирма по земельным работам приложила все усилия, чтобы снести дом. Все как обычно, холодно констатировала Сесилия.

Обилие крови на разорванном диване давало понять, где происходило преступление. Набивка и ткань, когда-то светло-серые, теперь окрасились в красно-коричневый цвет от расплывшихся пятен крови.

— След ведет сюда, — сказал Юнас, освещая полосу размазанной крови и свежих комков земли, уходящую вглубь подвала.

— Да, вижу. — Она водила фонариком по стенам, пока не нашла то, что искала. Стеклянный шкаф, который остался стоять прямо. Только одна из дверец оторвалась от креплений, остальное не было тронуто. Сесилия заметила в шкафу маленьких блестящих лошадок из пластика пастельных цветов. Впечатляющая коллекция My Little Pony.

Сесилия подошла к шкафу. Под подошвой захрустело, когда она наступила на осколок стекла. Казалось, нарисованные глаза пластиковых лошадок смотрят на нее, когда она направляла на них фонарик. Мерцали радужные гривы из блестящей нейлоновой нити. Тот, кто когда-то ими владел, тщательно рассортировал лошадок по цветам. Нетрудно было увидеть, что чего-то не хватает, если знать, что ищешь. Сесилия знала.

— Он был здесь, — сказала она.

— Прости? — Юнас обернулся в дверях в прачечную.

— Бенгт, — ответила она. — У него была такая в подвале. — Она показала на одну из разноцветных лошадок.

— Жаль, что у него самое крепкое алиби на свете, — сказал Юнас. — Он задержан.

Сесилия кивнула. Она заглянула в кладовую, куда вел кровавый след.

— А там что?

— Та же долбаная дыра в полу. Как всегда после Барсука.

80

У дома, среди гор земли на газоне, стояли экскаваторы. Ров вокруг дома — граница между вашим миром и мраком, из которого я выползаю.

Воскресенье, 6 ноября

Пол покачивался под Анникой, когда автобусу приходилось останавливаться, чтобы впустить или выпустить пассажиров. Она старалась не смотреть на людей вокруг. Она прекрасно понимала, как выглядит, понимала, почему они подозрительно на нее смотрят и не садятся рядом. Она на их месте поступила бы точно так же.

Ее одежда была запачкана землей и покрыта пятнами травы и глины. При движении комки земли то и дело выпадали из складок или из кармана. От Анники сильно пахло землей и тем едким потом, запах которого въедается в кожу. Руки стали коричневыми от грязи, а на лице появились разводы глины. Когда она моргнула, то поняла, что ее глаза воспалены от пыли и усталости.

После вчерашних активных раскопок она так замучилась, что уснула без задних ног прямо в одежде. Она не приняла душ и даже не позавтракала, а просто натянула на запачканную одежду красное пальто. Грязь оно совсем не прятало, а только делало Аннику еще более заметной. Теперь она ехала в центр, чтобы получить ответы от единственного человека, который теоретически мог ей их дать.

Ремонт заказывала адвокатша Эмма Сивертс. Если кто и знал, как обстоят дела с подвалом, то это Эмма. Анника держала в голове вопрос о размере подвала как единственное, что удерживало ее от безумия. В некотором смысле так оно и было. Той Анники Гранлунд, которая чуть менее полугода назад спасла издательство Эклунда, выпустив книгу «Я Барсук», больше не было. Осталась только женщина, рядом с которой в автобусе никто не садится, с землей в волосах и в грязной одежде.

Если бы она встала и начала кричать, никто бы не обратил внимания. Все просто продолжили бы пялиться в свои экраны. Точно как сделала бы и она пару недель назад.

Она стала этой женщиной.

Автобус остановился на площади Васаплатсен. Она вышла и стала разбираться, где находится. Прямо перед ней вдоль улицы Ашебергсгатан росли кирпичные дома. Слева в парке вокруг фонтана ветвились, словно черные кораллы, высокие кусты. Сквозь голые ветви виднелось помпезное здание университета. Нужный ей офис находился в другой стороне — по направлению к аллее Паркгатан.

Тротуары пустовали. Ноябрьским вечером в воскресенье на улицах было малолюдно. Анника решительным шагом подошла к парадной Эммы Сивертс и позвонила в домофон. Нет ответа. Она снова нажала, ожидая ответа, но его не последовало. Разумом она понимала, что вряд ли Эмма будет в офисе в воскресенье, хотя адвокат и говорила, что практически живет там. Все равно в ней зрело чувство, что что-то не так, как должно быть. Она проверила, что нажимала на правильную кнопку. Она ясно видела буквы «Адвокат Сивертс» около старой кнопки из блестевшего от старости металла, выступающей из панели.