Бас. Любимица Иллари

Когда я в очередной раз накинулась на ни в чем не повинное дерево, именно волк меня отвлек и вызвал, что называется, гнев на себя. Но его мне полосовать не хотелось. Быть может, именно потому, что он не собирался сопротивляться. А вот в снегу я его изваляла знатно, зато по ходу дела сумела успокоиться. И теперь, если чувствовала, что вот-вот подкатит знаменитое кошачье бешенство, просто звала оборотня с собой и часами гоняла вокруг дома, доводя и себя, и его до изнеможения.

Потом и эта возня помогать перестала.

Зверь отчаянно тосковал, страдая без полноценного партнера. Приступы желания настигали его так часто, что я уже даже перестала понимать, где день, а где ночь. И сколько времени провожу в беспамятстве, пока мой измученный кот носился по долине и отчаянно звал свою несуществующую пару.

С баскхами мы традиционно не спаривались, поскольку состояли в слишком близком родстве. С другими котами я хоть и заводила интрижки, но на гон никогда не звала, потому что, как ни крути, все они были моими потомками. И никого из них я бы не хотела видеть отцом своих детей. С друидами несколько раз у меня было, чего греха таить. Лори и Лорна – главное тому подтверждение. С людьми, разумеется, тоже случалось. Причем немало и не только у меня. Большинство кошачьих пород произошли как раз в результате такого кровосмешения. А вот лохматые до сих пор являлись неизведанной территорией. И судя по тому, что раз от раза живущий в одном со мной доме волк оставался целым, партнером его мой зверь действительно не воспринимал.

Это было и хорошо, и одновременно плохо.

Но больше ничем я помочь ни себе, ни Рокхету не могла.

– Прости, – прошептала я однажды вечером, крепко обняв толстую волчью шею. – Скорее всего, завтра я окончательно утрачу над собой контроль. Прошу: не раздражай моего зверя. Не суйся ему под когти. И ни в коем случае не подавай голос, когда он будет звать свою пару. Обещаешь?

Волк радостно махнул хвостом, так ничего и не поняв из моей сумбурной речи, и с чувством лизнул меня в нос.

– Дурачок, – вздохнула я, прижимаясь к нему крепче. – Но я к тебе привязалась. И если ты умрешь по моей вине, я буду горевать.

Лохматый в ответ широко зевнул и, устроив морду у меня на груди, сладко засопел. А я, почесывая ему за ушами, с грустью подумала, что и впрямь к нему привязалась. Открытый, честный, понятный настолько, насколько только могут быть понятны звери, он неожиданным образом стал для меня и другом, и самым близким существом за всю мою долгую жизнь. Не испугался. Не удрал, завидев моего зверя в его самой грозной ипостаси. Напротив, привязался сам и теперь, что бы ни случилось, уже не уйдет.

Не приучены волки бросать тех, кто им дорог. Ни людей, ни сородичей, ни похотливых кошек, одну из которых конкретно этот лохматый решил признать членом своей маленькой стаи. И это уже навсегда. Что бы я ни сделала и куда бы ни отправилась, волк не предаст, не уйдет, не бросит, даже если я однажды захочу прогнать его сама.

«А я не захочу», – так же неожиданно поняла я, вдохнув мощный звериный дух, который уже давно стал для меня привычным.

Пусть он и волк, но он теперь мой волк. И сознавать это оказалось настолько приятно, что я успокоенно уронила голову на подушку и задремала, искренне надеясь, что хотя бы еще один день смогу прожить человеком.

* * *

Кто-то считает, что гон для оборотней – лишь приятный способ зачать полноценное потомство, но для нас, кошек, он подобен проклятию. Когда ты теряешь над собой контроль, когда тобой управляют инстинкты, когда единственное желание, которое тебя обуревает, это желание с кем-нибудь спариться…

Это совсем не весело. И приносит столько мучений, что никто другой не способен по-настоящему их понять.

Волкам проще – для них период гона длится несколько дней, и за это время самец, как правило, способен покрыть сразу нескольких готовых к спариванию волчиц. Точно так же, как и волчица готова принять далеко не одного самца, но лишь самый удачливый станет отцом ее щенят.

А наши звери более требовательны к выбору партнера. В отличие от лохматых, которые вне брачного периода хранят верность одному самцу или самке, у баскхов эта необходимость проявляется лишь раз в несколько лет.

При этом гон может длиться день, а может и целую неделю. Чем старше оборотница, тем реже на нее накатывает кошачье безумие, но тем длительнее становятся его периоды. Если она окажется мудра и предусмотрительна, то наличие опытного и выносливого партнера сделает брачный период гораздо менее болезненным, чем обычно. Но с Ниалом мне не повезло – Эйлинон не позволил мне насладиться близостью. И вместо трех предполагаемых лет я смогла урвать для себя лишь несколько жалких месяцев. Они, разумеется, никак не облегчили мое состояние, поэтому гон меня ожидал долгий, тяжелый. И я не зря так беспокоилась о сохранности шкуры прижившегося в моем доме волка.

Как это обычно бывает, безумие накатило внезапно. Остро. Ранним утром. Всего через миг после пробуждения.

– Беги! – только и успела просипеть я, чувствуя подкатывающую трансформацию. – Беги, Рокх-х-х…