Бас. Любимица Иллари

Во время гона такое соседство может стать для волка смертельно опасным. Гон – это пора безумия, обусловленного яростными поисками подходящего партнера для спаривания. Человеческий разум во время этого звериного буйства угасает, и оборотнем управляют только инстинкты. Вернее, всего один инстинкт. И перебороть его еще никому не удавалось.

Я, к слову сказать, не исключение. Во время брачного периода мой зверь становится неуправляемым, кровожадным и по-настоящему бешеным. Если сумеет найти подходящего партнера, то забудет обо всем и накинется на него со всей страстью, на какую только способен. Если не найдет, то тоже накинется… на первого, кто попадется под руку. Устроит его такой партнер, отымеет и потом сожрет. Не устроит – сразу сожрет, вымещая на ни в чем не повинном самце свое разочарование. Если дело будет совсем плохо и других кандидатов не объявится, он, правда, смирится и вынужденно ляжет под первого встречного. Но первый же проблеск разума и осознание собственной слабости станут приговором для оказавшегося рядом мужчины. Что человека, что оборотня, что друида. Без исключений.

Именно поэтому я во время гона старалась уходить подальше от обжитых мест и запирала себя среди скал, чтобы не было даже малейшей возможности убить кого-нибудь просто за то, что оказался рядом. Эйлинону сорок лет назад, можно сказать, повезло – он оказался в нужном месте и в нужное время. Я тогда не успела добраться до убежища. Вернее, «зеленый» умышленно меня задержал. И когда настало время, просто не стал отказываться, хотя, надо сказать, сделал это не по злому умыслу, а всего лишь потому, что действительно неровно ко мне дышал. И решил, что если действовать осторожно, то невеселая участь любовника на одну ночь как-нибудь его минует.

Именно за эту осторожность, понимание и присущий друидам такт мой зверь не стал его убивать, когда гон закончился. Когда же стало ясно, что я понесла, зверь окончательно смирился и какое-то время честно его терпел. Как не особенно важную, но в чем-то полезную и дорогую для меня вещь, с которой, в случае чего, не жалко будет расстаться.

Если бы Эйлинон проявил чуточку больше терпения, мы, скорее всего, и сейчас были бы вместе. Но первая же ошибка вывела моего зверя из себя, и теперь этот путь для друида был закрыт навсегда. Мой кот не простит, не забудет, не подпустит к себе больше. А если и свалит его с ног извечная весенняя кошачья болезнь, то после этого владыку друидов не спасет ни кора, ни стража, ни искренняя мольба о прощении.

И вот теперь рядом со мной появляется неприрученный, ничего не соображающий и откровенно дикий волк. Более того, ослабевший волк, который ни в партнеры для спаривания не годится, ни уйти отсюда самостоятельно не сможет.

Что с ним сделает зверь, когда окончательно потеряет голову?

Вернее, что с ним сделаю я, когда потеряю разум и на какое-то время превращусь в неуправляемое чудовище?

До боли закусив губу, я села на постели и обхватила руками голову.

Богиня, что же теперь делать? И стоило ли тогда бороться за жизнь оборотня, чтобы потом его самой же и растерзать? За что мне такое испытание? И как ты вообще могла, великая, допустить, чтобы мы снова встретились?!

Какое-то время я просто сидела, невольно вспоминая все, что мне довелось пережить по вине ни о чем не подозревающего волка. А потом решительно встала.

Что ж, если мне суждено превратиться в чудовище, то пусть хотя бы по отношению к Рокхету у меня не останется никаких иллюзий. Надо, чтобы мой зверь его хорошенько запомнил, пометил запахом, принял как своего и даже в минуту бешенства не начал воспринимать ни как врага, ни как обманувшего надежды любовника. Для этого нам придется постоянно быть рядом, есть, спать… каждую свободную минуту, каждый день проводить вместе. До тех пор, пока во мне будет оставаться хотя бы капля разумного. Быть может, тогда в минуту безумия я смогу сохранить ему жизнь и не пораню, если он не вовремя сунется.

Быть может, для него еще не все потеряно?

Правда, Иллари? Ты ведь не оставишь меня без помощи? И не допустишь, чтобы я по глупости своей убила того, кого ты воскресила уже дважды, причем оба раза по моей просьбе?

– Подвинься, – хмуро бросила я, спустившись на первый этаж и подойдя к настороженно приподнявшему голову волку. А потом сменила ипостась и решительно улеглась рядом, демонстративно забросив на спину оборотня длинный хвост и всем видом показав, что теперь его место рядом со мной.

Глава 21

Как ни странно, идея оказалась удачной, потому что рядом с Рокхетом мой зверь неожиданно успокоился и больше не пытался взять контроль над телом. Присутствие сильного самца сделало его покладистым, более или менее смирным и позволило оттянуть неприятные последствия гона почти на три драгоценные недели.