Башня из грязи и веток

Эйдан опустился в кресло и кивнул в сторону дивана.

– А вы присядьте.

– Ответьте мне.

– Сначала присядьте.

– Ладно. – Шэй сел.

Эйдан изучал его с полуулыбкой на лице. Комната погрузилась в тишину, лишь где-то снаружи во дворе дрозд отстукивал минуты.

Наконец он сказал:

– Хотите поговорить о погоде?

– Я могу вразумить Патрика. Убедить его, что я неопасен.

Эйдан поправил перчатки, щёлкнул пальцем по невидимой ворсинке на рукаве камзола.

– Ну, если вы уж так этого хотите, можем попробовать. Я устрою неофициальную встречу. Как насчёт сегодня вечером, в девять, у герцогских конюшен?

– И тогда вы расскажете мне, зачем вы здесь?

– Тогда мы сможем всё обсудить.

7

«Сестрёнка, какая же глупая штука – надежда. Будь она рациональна, подчистую разорилась бы».

Шэю пришло в голову, что он похож на ребёнка, который научился слишком доверять взрослым, – вот объявился некто из его прошлого, и, несмотря на все усилия, надежда снова подняла голову. Бессмысленная надежда, конечно же, если только Эйдан не мог по волшебству расширить фундамент башни.

Кран с горячей водой молчал. Он повернул его, снова повернул, ударил по нему. Бил снова и снова.

– Я знаю, что одиннадцать уже прошло, знаю, знаю, чтоб тебя!

Зубная щётка совершила сальто через край раковины, и что-то упало на пол. Шэй наклонился и поднял две половинки серебряного павлина, которого ему подарила Дирдра. «Королева малых форм». «Я восхищаюсь тем, что ты сделал».

Он сжал половинки вместе и держал так, пока у него не заболели пальцы. Затем он швырнул фигурку обратно на пол.

Он бы истоптал её в порошок, будь у него силы, но в тот момент их хватило только на то, чтобы заплакать.

* * *

Издалека конюшни выглядели внушительно, как и всё в Оуэнбеге, но, стоило подойди ближе, рассыпались на побитые кирпичи, атрофировавшееся дерево и ржавчину на воротах, словно запустение заключило сделку с близорукостью и возникало лишь на расстоянии вытянутой руки.

Эйдан стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Дрозд – тот же самый, которого Шэй слышал раньше? – барабанил репризу, а в воздухе разносился запах палёной листвы.

– Я думал, мы пришли, чтобы встретиться с Патриком, – сказал Шэй.

– Он выехал в сторону Думы десять минут назад.

– В Думу?.. Почему?

Эйдан с усмешкой поджал губы:

– Потому что я его туда отправил.

– Отправили?

– О, всё просто. Я сказал ему, что у думских диверсантов, которых он ищет, через час назначена встреча в Полтаве. Ну вы знаете, в деревне сразу за границей.

– Зачем вы это сделали?

– Будет проще разобраться с ним там. Думцы избавятся от тела, чтобы избежать дипломатического инцидента. Они заметут за нас следы, Шэй.

– Проклятье, Эйдан! В сотый раз вам говорю: я не собираюсь его убивать.

– Считайте, что это план «Б». Полагаю, мы увидим, что случится, когда прибудем на место.

– Случится то, что крови не будет. Я с ним поговорю.

Эйдан снова изучающе посмотрел на него:

– А вы всё ещё идеалист. Возможно, в этом ваша слабость. Возможно, я поставил не на ту лошадку.

– Поставили на?..

– Объясню через час, в Полтаве.

– А вы сами не боитесь устроить дипломатический инцидент?

– Это крошечная приграничная деревенька. В худшем случае мы наткнёмся на патруль – и не забывайте, я говорю на их языке и знаю, что у них в головах.

– Точно… вы же родом из Думы, верно? Вы так хорошо скрываете свой акцент, что я и забыл.

– В этом и заключается разница между нами, – негромко сказал Эйдан. – Даже проведя десять лет на Красном холме, я не могу позволить себе забыть. Но я отвлёкся. Мы скажем патрульным, что напились и свернули не на ту дорогу. Учитывая, в каком вы сейчас состоянии, долго убеждать их не придётся. Меня больше волнуют головорезы, которых взял с собой Патрик.

«Теперь ещё и головорезы». Но внутренний голос напомнил Шэю, что Эйдан прав: военный советник действительно пытался его убить. «Почему я решил, что Патрик просто смирится со своей неудачей? Дело в той же самонадеянности, которая заставила меня убедить герцога избавиться от устройств дракири?»

– Ладно, – сказал Шэй. – Я поеду. Но помните – никакого кровопролития.

– Будем надеяться, что Патрик согласится. Джеймс!

Из стойл показался конюх – мужчина с бородой, на которой, казалось, осела ржавчина с ворот.

Эйдан сказал:

– Здравствуй, Джеймс. Нам нужны лошади.

Мужчина улыбнулся так широко, что можно было пересчитать все его оставшиеся зубы.

– Скольких вы здесь знаете? – шёпотом сказал Шэй.

– Когда я выяснил, что вы завели друзей, действовать пришлось быстро.

Эйдан выбрал двух скакунов: тёмно-рыжую кобылу и прекрасного вороного жеребца.

– Этот принадлежит герцогу. Его зовут Оникс. Он мне очень нравится.

* * *

Они поехали вдоль ручья по равнине; поросший щетиной кустарника косогор остался слева, лес – справа. Вода была похожа на стекло, в ней мало что отражалось кроме чистого неба цвета сидра и облаков, сгущавшихся на западе.