Бастард бога

– А вы стойте спокойно, – а потом снова уперся своим взглядом в переносицу гнома.

– Чтоб меня хурги без соли жрали, – бухнулся на свое место кузнец. – Меня так не пробирало, даже когда мой покойный отец на меня орал.

Атей быстро вернулся в свое обычное состояние и уже спокойным голосом спросил:

– Остыл, мастер? Теперь можем говорить спокойно?

– Что ты хочешь знать, князь? – устало произнес гном.

– Ты прости меня, Окалина, может, мои вопросы будут тебе неприятны, но я хотел во всем разобраться, прежде чем принимать решение, – откидываясь на спинку своего кресла сказал Атей. – Кстати, я так понимаю это твои домочадцы? – Призрак развернулся к замершим женщинам, которые смотрели на него широко раскрытыми глазами. – Не познакомишь? И еще, если уж сегодня будет решаться вопрос вашего будущего, я думаю было бы справедливым им тоже присутствовать здесь.

Гмар немного по-другому посмотрел на князя. Теперь было непонятно, чего в этом взгляде больше: удивления необычному поведению странного гостя или опаски за будущее своей родни?

– Несите, на что сесть, – после недолгого молчания сказал женщинам гном.

Девушки скрылись в темном помещении, но скоро уже появились оттуда с простыми, но крепкими табуретами. Поставив их рядком возле отца, они осторожно присели, положив руки на колени и опустив глаза в земляной пол.

– Знакомьтесь, князь, – начал Окалина представлять женскую половину своего семейства. – Моя жена Бенигна Яшма и две дочурки: старшая – Доната Ручеек и младшая – Дебра Жемчужина.

Когда кузнец называл их имена, женщина и девушки привставали со своих табуретов и, не поднимая взгляда, кивали головами. Насколько мужчины гномы были массивными и грубыми, словно вырубленными из гранита, настолько же их женщины были изящными и милыми.

– Флакта вы и так уже знаете. Вот и все мое семейство, – развел мастер руками. – Давай уж, князь, закончим со всеми нашими делами, да я допью свой кувшин.

При этих словах гнома его жена тяжело вздохнула, а девушки еле слышно всхлипнули.

– Гмар, а почему у тебя такое похоронное настроение? – с интересом спросил Атей.

– А какие тут ещё могут быть настроения, если я не знаю, на какие деньги завтра буду кормить свою семью? Я продал свой дом вместе с имуществом за бесценок, но и этого хватило лишь на то, чтобы немного снизить долг. Жена вон с дочурками сюда в кузницу переехали и спят на сундуках. Оружие ковать не из чего, весь металл, что был, давно извел. А что набрал по разным углам, пустил на ножи да топоры мясников, потому что ковать из этого металла меч – пачкать свое имя. Да и не купит все равно никто. Дровосеки с мясниками и те, купив топор или самый простой нож, потом вытравливают мое клеймо. Так какие настроения тут могут быть, князь? – закончил гном.

– Знаешь, что меня всегда удивляло, Окалина? – сузив глаза, зло проговорил Призрак, и все присутствующие во внутреннем дворе почувствовали перемену в его настроении. – И не просто удивляло, а бесило, вот как сейчас примерно. Это то, что разумный, жалуясь на свою судьбу и сетуя, что нечем и не на что накормить своих родных, в то же время хлещет какое-нибудь пойло, денег на которое пошло столько, что можно было седмицу кормить семью.

Баюкавший все это время в своей ладони кружку с гномьей настойкой кузнец на последнем предложении поставил ее на стол и виновато посмотрел на свою жену, по щекам которой текли слезы, как и у дочерей.

– Скажи, мастер, – успокоившись, спросил Атей. – Почему вы оказались в таком положении?

Гмар посмотрел на князя, все еще не понимая, почему того интересует его жизнь, и, не найдя в его словах и взгляде ни усмешки, ни злорадства, тяжело вздохнув, начал говорить:

– Может, потому, что я всю свою жизнь ценил больше всего дружбу, честь, верность и свое доброе имя, а не жажду наживы, интриги, стяжательство и сиюминутную выгоду? Я просто не смог найти своего места в том обществе, где оказался после Краха, – гном замолчал.

– Он изгой, Призрак, – решил продолжить Лайгор за кузнеца. – Такой же изгой, как и мы, только из своего народа.

– Он что, один такой? – удивился Атей.

– Нет, князь, – ухмыльнулся Гмар и с непонятной гордостью добавил: – Нас таких много.

– Тогда почему вы не смогли, как, например, те же альвы, объединиться?

– Потому что у них есть Галион Изумруд, а у нас такого нет, – тяжело вздохнул Окалина. – Много кто есть: воины, кузнецы, ювелиры, каменщики, даже несколько финансистов еще держатся на плаву, а вот лидера, вождя нет. А без него мы превратились в стадо без пастуха.

Теперь уже князь надолго задумался, скрестив на груди руки и глядя сквозь гнома.

Смотревший на него Гмар неуверенно заерзал в своем кресле. Потом повернулся к Узелку и прошептал:

– Ну и взгляд. По-моему, он уже знает, сколько пулов лежит в моей мошне на поясе.

Альв ничего не ответил, лишь улыбнулся краешком губ.