Бастарды его величества

Лорейн была права. Нет, Диана твёрдо знала, что не убивала своего мужа, хотя испытывала такое желание, но ведь кто-то это сделал. И этот кто-то был одарён. Кто, если не маг, мог преодолеть все преграды, окружавшие Его Величество, и суметь причинить ему вред? Ведь в Эдмунде полыхал этот отвратительный, вызывающий дикий ужас огонь. Он пользовался им с такой лёгкостью... Диана сама не раз подвергалась влиянию своего покойного мужа. Она знала, что это за ощущения. Нет, случайный человек не мог совершить убийство. И это был не Кэрант. Зачем ему скрывать? Король Эдмунд сказал, что умер из-за своего выжившего ребёнка.

Она вновь взглянула на Даркена. Тот не вмешивался, и его странная магия оставалась пассивной. Все подозрения Дианы сейчас выглядели бы неуместно, вряд ли мужчина действительно согласился бы с её предположениями.

- Я думаю, - произнесла она наконец-то, - вам следует не так громко выражать своё мнение, леди Лорейн. Вы переходите все границы разумного.

Девушка, тем не менее, никак не успокаивалась.

- Убийца! - выпалила она. - Ты просто убийца!

Королева нахмурилась. Обвинения вызывали раздражение. Она чувствовала, как вскипала от гнева.

- Полагаю, этот разговор не приведёт ни к чему хорошему. Мне пора возвращаться в свои покои... Кто-нибудь позовёт лекаря или нет?!

Вилфрайд, предчувствуя беду, отрицательно покачал головой.

- Не стоит, Ваше Величество. Мне правда уже лучше, - он с трудом поднялся на ноги, опёршись о поданную Кэрантом руку. - Лекарь не потребуется. Я не настолько восприимчив к магии... - он закашлялся. - Благодарю вас.

- Я сделала то, что должна была, - протянула Диана. - А вот леди Лорейн следует позаботиться о её собственных способностях. И научиться руководить даром, данным ей свыше. Кажется, Даркен даже может подсказать способ. Ведь вы, оказывается, прекрасно разбираетесь в магии? Может быть, вы не пятый, а седьмой сын Его Величества? Обманываете меня, подделали свой возраст? - она рассмеялась, увидев, как помрачнел Даркен. - Разумеется, это была всего лишь шутка. Не принимайте на свой счёт. Этот день оказался слишком напряжённым.

- Она ещё и смеётся, - Лорейн пылала от гнева.

Диана её понимала. В лице Кэранта баронесса потеряла свой шанс никогда не беспокоиться о том, что её магию могут отобрать. Но отдать мужчину не согласилась бы. Никогда прежде королева не испытывала ничего подобного; странное, собственническое чувство теперь застряло у неё в сердце и не собиралось покидать её ни на минуту.

Наверное, это нормально? Любить кого-то. Даже если эти чувства отчасти жестоки... впрочем, Диана не знала, как их правильно охарактеризовать. Она испытывала к Кэранту нечто значительно большее, чем просто влечение. Куда более серьёзное, чем обыкновенная благодарность. Следовало ли называть это любовью? Наверное. Ручаться Диана не могла, в конце концов, прежде она ничего подобного не знала. Обычно в такие мгновения девушки бегут с вопросами к матерям, но разве Агнесса могла быть с Дианой искренней? Нет. В отличие от леди Хлои, о которой так часто вспоминал Кэрант, вероятно, доброй и сильной, её матушка никогда не умела возражать и бороться. Она только склоняла голову и послушно принимала свою судьбу, насколько бы жестокой та ни казалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Если вам так неприятна моя компания, покиньте дворец, - предложила Лорейн Диана. - И вас никто не будет беспокоить. Если мой муж действительно виновен в смерти вашей родительницы, то могу принести свои искренние изменения. Моя семья тоже потеряла близкого человека из-за короля Эдмунда.

Медальон с портретом лорда Ортема обычно приятно грел руку. Диана помнила рельефные узоры, которые так легко находили пальцы. С самого детства, когда магия в ней слишком сильно бушевала, девушка водила по ним и находила свой покой.

- Это лицемерие, - с ненавистью прошипела Лорейн. - Так говорить о людях, которых даже не знала. Я никуда не уеду. Неужели Алиройя заслужила такого мерзкого узурпатора? Впрочем, эта гнилая страна многое заслужила!

Диана хотела уйти ещё несколько минут назад, но после слов о стране осталась стоять на месте. Её пристальный, холодный взгляд, слишком равнодушный, как для огненной ведьмы, казалось, впился в Лорейн, и та невольно сжалась, но, разумеется, даже не подумала о том, чтобы попросить прощения. Очевидно, она считала, что говорила чистую правду.

Но королева ведь знала, какие преступления она совершала, а в чём её обвиняли просто так... Смерть Эдмунда точно не была на её совести. А Алиройя должна жить и здравствовать, и Диана поклялась себе, что ни за что не позволит пострадать стране. Что будет, когда трон займёт кто-нибудь не способный противиться натиску Наррары? И не только её, ведь в мире есть множество других государств, которые желают отхватить себе лакомый кусочек земли. Король Эдмунд никогда не пожелал бы смерти Алиройе. Ни от вражеского меча, ни от глупости престолонаследника.