Батя, Батюшко и Бэмби

У Дениса хорошие друзья. Надежные. Она вспомнила вдруг, как Самойлов после операции подошел к ним, невозмутимый, выдержанный. Два врача, два хирурга.

Вспомнила она и обмен фразами. Был на что-то спор.

— Скажите, у хирургов случаются свои профессиональные споры? Например, на время операции? Кто быстрее управится?

Рыжий доктор даже в лице переменился:

— Никогда.

И Оля поняла, что, не подумав, сказала чудовищную вещь. Только из-за того, что ей хотелось через этого человека еще разочек коснуться Дениса. Дура, какая дура.

— Простите, простите ради бога. Я не хотела…

Положение спас Никита, который вышел из физиокабинета.

Она ругала себя за сказанные слова и по дороге домой, и помогая сыну раздеться в коридоре, и позже, когда, оставив ребенка на Изольду, поехала в офис. Вот что теперь подумает о ней доктор Самойлов, которому Оля обязана здоровьем сына? Как можно было сболтнуть подобное?!

Если бы он не молчал четыре дня, если бы она не соскучилась…

Пошел ты к черту, Денис Валентинович Батюшко!

Денис Валентинович Батюшко по адресу не пошел. Вместо этого он набрал ее номер.

Когда раздался рингтон и на дисплее высветился абонент, Оля вздрогнула, на миг потеряв управление автомобилем, и чуть не въехала в багажник притормозившей перед светофором машины.

Оля выругалась, а телефон продолжал звонить.

— Привет.

— Привет. Мне надо повязку для Никиты передать. У тебя будет время между четырьмя и шестью, чтобы где-нибудь пересечься?

— Повязку? — растерянно переспросила Оля.

— Да, он жаловался, что тянет и фиксация слабая. Я нашел хорошую, немецкую. Вы же завтра на прием? Вот доктор вам ее пристроит вместо старой.

Она слушала его голос. Тот самый, который стал вдруг необходим. Денис говорил немного, только по делу, никаких заигрываний, иронии, Бэмби. Только по существу. А она сидела и слушала… и не сразу поняла.

Никита жаловался? Денис нашел немецкую. Господи… насколько близко они общаются? Настолько, что Денис идет в магазин… Чего еще она не знает?!

Оля молчала. На том конце терпеливо ждали. А в голове — хаос. И звуки клаксонов.

Это светофор загорелся зеленым, а Оля с места не двигалась.

Надо ехать. Машина осторожно тронулась вперед.

— Да, конечно. У тебя вечером частная практика?

— Она самая. Прием с шести.

Жизнь продолжается, да, доктор Айболит? У тебя частная практика, у меня клиенты и заказы. Вот, слет ведущих рекламщиков намечается, будут обсуждаться новые веяния и концепции.

Мы взрослые люди, встречи без обязательств. Все правильно. Мы не обманывали друг друга. Только вот ответить тебе сложно. Боюсь, голос подведет.

— Я постараюсь подъехать в половине шестого к…

И ничего не придумала лучше, чем назвать тот самый торговый центр, в котором они встретились после пейнтбола.

Голос не подвел. Пробок Оля больше не создавала. Она просто съехала на обочину. Нашла дрожащими руками сигарету и закурила.

* * *

Денис посмотрел на синий пакет, который лежал на переднем пассажирском сиденье. Не надо было ему лезть в это. Ведь принял решение. Но как исполнить его, если ребенку нужна твоя помощь? Сил отказаться от общения с Никитой, когда тот так нуждался в нем, Денис не мог. Просто не мог. Говорил себе, что мальчику сейчас трудно, что оставить его без своей поддержки в такой момент — подло.

Ситуация из серии: «Чтобы собаке было не так больно, хвост будем отрезать маленькими кусочками». Именно этим он и занимается. Отрезает хвост по кусочкам. И в роли собаки — Денис собственной персоной.

Резать. Он сказал себе: «Надо резать». И не так, как он сейчас делает. Но иначе не получалось.

Слева припарковался автомобиль, и Денис повернул голову. Знакомый серый большой корейский брат. Из машин они с Олей выбрались одновременно.

Опять без шапки, что ты с ней будешь делать? Не перчатки надо было дарить, а шапку. Теплую такую, пушистую. Как этот мех называется, темно-серый с серебристым, песец, кажется?

Дэн посмотрел ей в глаза.

Да, точно песец. Полный. В ее глазах.

А прозвучало:

— Привет.

— Привет, — Денис протянул пакет. — Там есть инструкция, но вам она без надобности. Доктор все сделает сам.

— Спасибо, — пакет перешел из рук в руки.

Хорошая девочка. Вежливая. Как же тебя отпустить? Наметившаяся пауза была некстати.

— Что, Никита научился чистить зубы одной правой?

— Не с первой попытки, но, кажется, научился, — она мужественно попыталась улыбнуться, но вышло кривовато. — Теперь надо за собой раковину после такой чистки научить мыть… одной правой.

Хорошая девочка. Умненькая. Ну как такую отпустить?

И снова некстати пауза, но ее нарушает уже Оля.

— Как у тебя дела?

Как сажа бела — так, кажется, говорят?

— Очень много работы.

И снова некстати пауза. И никто уже ее не нарушает. Есть чем заполнить — запомнить. Как падает снег, сливаясь с ее светлыми волосами. И какие у нее горькие соленые глаза. И как опущены уголки упрямо поджатых губ.