Батумский связной

Возьмите пример Колчака. Омский переворот 18 ноября и вручение Александру Васильевичу Колчаку диктаторской власти казались вначале почти всем спасением Белого дела в Сибири, но в действительности низложение Директории заставило отвернуться от адмирала эсеров, а вместе с ними — значительную часть крестьянства… Как бы то ни было, Директория сохраняла хоть какую-то видимость законно избранного правительства, оставляла надежду на переход власти к Учредительному собранию… Фактически Колчак сделал в Омске то же самое, что Ленин в Петрограде, — разогнал Учредительное собрание… И вы видите, что первоначально его успехи продлились недолго! Сейчас уже пали Екатеринбург, Кунгур, Пермь… Что будет дальше? Нет, в ситуации, сложившейся сегодня в нашей стране, разумный человек должен стремиться к сохранению статус-кво.

Горецкий отложил вилку и даже забыл на время о своих обязанностях хозяина, впрочем, тому тоже было не до еды.

— Однако Деникин кажется нам недостаточно твердым и решительным человеком для того, чтобы сломать хребет большевизму. В некоторых случаях он проявляет излишнюю мягкость. Он терпим к перебежчикам…

— Вы имеете в виду генерала Болховитинова?

— В частности.

— Болховитинов — храбрый человек, настоящий боевой генерал. То, что он служил красным, было лишь уступкой безвыходным обстоятельствам. При первой же возможности он перешел фронт. И вы знаете, что Антон Иванович разжаловал его, и только после того, как Болховитинов геройским поведением искупил вину, он восстановил его в звании.

— Допустим. — Англичанин кивнул и продолжил: — Беда перебежчиков в том, что им не будут никогда до конца доверять… А если доверять им безоговорочно — вы можете приобрести в своем руководстве шпионов.

После деликатного стука открылась дверь, и хозяйка внесла на блюде высокий пирог.

— Отведайте, — она поклонилась, — это курник.

— Марфа Ипатьевна большая мастерица! — оживился Горецкий.

Гость попробовал пирога, похвалил, не отказался еще выпить. Какое-то время в комнате было тихо, слышно было, как ветер бросает в окно горсти пыли и песка.

— Кстати, друг мой, — обратился мистер Солсбери внешне мягко к Горецкому, — какова судьба списка турецкой агентуры, которую наш батумский резидент отправил в Феодосию?

Горецкий помрачнел. Он встал, прошелся по комнате и проговорил:

— Мистер Солсбери, не будем играть, как у нас говорят, в кошки-мышки. Вы прекрасно осведомлены о том, что связной убит, а список пропал.

— И что же убийца? Мне говорили, что ему удалось бежать. Неужели это правда?

«Хорошо же у тебя поставлен сбор информации, — сердито подумал Горецкий. — Только что же тогда своего агента вы вовремя не перехватили?»

— Это не совсем так… бежал не убийца, а человек, случайно оказавшийся на месте преступления. Вина его не была доказана.

— Разве то, что он сбежал, не доказывает его вину? — прищурился мистер Солсбери, но тут же стал серьезным и посмотрел открыто в лицо Горецкому. — Разумеется, я понимаю, что дело это сложное. Я сам допустил здесь некоторые ошибки. Нужно было приехать в Феодосию раньше и перехватить агента сразу с парохода. Но непредвиденные дела задержали меня. Здесь, в России, никогда нельзя ничего рассчитывать.

— Честно говоря, я не хотел бы сейчас вдаваться в подробности этого дела, — хмуро проговорил Горецкий.

— Понимаю, — протянул гость. — Понимаю также, что в Феодосию вы приехали не только затем, чтобы вдали от ставки встретиться со мной для приватного разговора. Можно было бы выбрать место поближе. У вас свои сложности с турками. Происходит утечка информации.

Горецкий встал из-за стола и сделал вид, что занят выколачиванием трубки.

— Не буду настаивать, как это говорят у вас в России, вы не хотите «выносить сор из избы».

Мистер Солсбери говорил по-русски очень хорошо, но последние слова нарочно произнес с сильным акцентом.

— Смею лишь уверить вас, что следствие ведется, и я надеюсь в ближайшее время найти подлинных виновников, — повернулся к нему Горецкий.

— Надеюсь, — промолвил англичанин несколько сухо.

Горецкий понял, что ему следует срочно разрядить атмосферу.

— Видите ли, в чем дело, господин Солсбери, — начал он, осторожно подбирая слова, — ситуация с батумским связным весьма сложная. На первый взгляд все просто: он вез список турецких агентов для передачи вам, и раз список пропал, то, следовательно, убили его турки. Каким образом им стало известно, что агент везет список?

— В Батуме ничего не случилось, — строго сказал мистер Солсбери. — Однако была информация, что утечка здесь у вас, в контрразведке.

— Допустим, — нехотя согласился Горецкий, — допустим, что турки узнали про список от предателя из контрразведки. Но если туркам стало известно, что Махарадзе везет список для передачи вам, то почему же они не подождали с убийством и не выследили человека, который придет на встречу с Махарадзе? Они, конечно, не предполагали, что это будете вы, но все равно, английский резидент в Крыму представляет для них большую ценность.

— М-да, в убийстве Махарадзе нет логики, — задумчиво проговорил Солсбери. — И что же вы предприняли в таком случае?