Батурино – гнездо родное

Лишь Христа, христиан не принимал этот город. Потому что христиане поклонялись Распятому и Воскресшему Господу Иисусу Христу и не воздавали божественных почестей императорам Рима, считая их простыми смертными людьми. Да, христиане признавали государственную власть, платили налоги, служили в римской армии, молились за власти и воинство Рима. Но признать в императоре – бога и поклониться ему, смертному человеку, как богу, они не могли, считая это кощунством и отречением от Христа, за что и терпели поругания, муки и смерть. Печально знаменитая фраза – "христиан ко львам!"

Вот он, стоит, возвышается огромный римский цирк – Колизей. Здесь, на этой арене сражались и убивали друг друга гладиаторы – на потеху римской толпе. Сюда, на эту арену, приводили христиан, приговоренных к смерти. Зрители с жадным любопытством смотрели на этих избитых, истерзанных пытками людей, мужчин, женщин и детей. Они не отреклись от Христа, не принесли жертву идолам-бесам. Смерть ждет их всех.

Открываются железные клетки, поднимаются решетки, и на арену амфитеатра выбегают голодные хищники – львы и львицы. Они видят перед собой добычу – людей. Христиане падают на колени, воздымают руки к небу, молятся, просят, чтобы Господь принял их души с миром. Христос в это время взирает на мучеников… Львы, порыкивая, бегут к жертвам. Прыжок, удар когтистой лапы. Льется кровь. Толпа, возбужденная кровавым зрелищем, оглушительно ревет, свистит, аплодирует…

Христиане убиты, разорваны хищниками. Тела лежат в лужах крови. А души христианские, очищенные мученической смертью, возносятся ко Христу…

Отец Антонин выходит из Колизея. Навстречу ему идут юноша и девушка. Они смотрят на облачение батюшки, на его доброе лицо, длинные, с золотым отливом волосы, похожие на пейсы ортодоксальных иудеев, на бороду, улыбаются и, переглядываясь, говорят друг другу: "Поп-ортодокс! Хи-хи-хи!"

Ах, да! Он совсем позабыл, что приехал в католический Рим, где римский папа – наместник бога на земле. Он соединил в своем лице мир и меч. Он служит мессы, причащает народ облатками и ему воздают поклонение, как богу, целуют крест на туфле понтифика.

Равноапостольный Царь Константин Великий остановил гонение на христиан, позволил строить в Риме христианские храмы… Да, вот они, стоят, красуются. Храм Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла. Они проповедовали в Риме о Христе и приняли мученическую смерть. Апостола Петра распяли на кресте вниз головой. Апостолу Павлу, как римскому гражданину, отсекли мечом голову. Мощи Петра и Павла здесь, в Риме. Но нет в католических храмах тепла, любви и благолепия, которые присутствуют и в русских православных храмах и в греческих. Да, языческий Рим стал прошлым. А современный? Папство, иезуиты, индульгенции, аутодафе – сожжение на кострах ведьм и еретиков, разврат, дьявольская экзальтация Франциска Ассизского и Терезы Авильской – все смешалось, все переплелось и не греет душу. Да, можно сказать: "Сик транзит глория мунди" – так проходит земная слава.

Отцу Антонину, во время пребывании в Италии, довелось побывать в городе Помпее, уничтоженном извержением вулкана Везувия. Огненная вулканическая лава, горячий пепел, за короткое время погребли под собой и город, и многих жителей, обитавших в нем, печально известных своей развратной жизнью, подобной жизни содомлян. И наказание Божие они приняли одно и тоже. В Содоме – серный огненный дождь, в Помпее – вулканический пепел и лава.

Археологи раскопали город Помпею, расчистили улицы, дома. И перед глазами людскими предстал древний город, захваченный врасплох стихийным бедствием, уничтоженный за короткое время.

Отец Антонин медленно проходил по городским улицам. Языческий город с его храмами, театром, поклонением дьяволу, игрищами, развратом. Нет, не этого просила его боголюбивая душа, не это хотелось ему раскапывать, освобождать из-под наслоений веков. А то, что наполняло бы сердце благоговением. Раскапывать и обнародовать христианские древности. Вот чего бы хотелось ему. А это… Отец Антонин посмотрел по сторонам. Пусть остается для любителей экзотики, для художников, вроде Карла Брюллова, написавшего картину "Последний день Помпеи".

Невдалеке возвышался Везувий. Из кратера вулкана струился дымок. Везувий живет, дышит. Кто-то из любителей необычного поднимается на вершину, чтобы взглянуть в вулканический кратер и увидеть огненную бездну, словно бы ведущую в адские глубины.

Самоубийцы поднимаются на вершину Везувия, бросаются в огнедышащий кратер и превращаются в одно мгновение в ничто, принося себя и свою бессмертную душу в жертву сатане. Так все рядом, все близко – и прошлое, и настоящее. Время, эпохи разные, а страсти человеческие одни и те же.