Базар житейской суеты. Часть 1

Между-тмъ, молодыя двушки благополучно прохали черезъ Кенссингтонскую заставу. Амелія, само собою разумется, еще не успла забыть своихъ пансіонскихъ подругъ; но глаза ея уже совершенно осушились отъ слезъ, и щеки покрылись яркимъ румянцемъ, когда передъ заставой молодой офицеръ, заглянувъ ей въ лицо, сказалъ: «Какая хорошенькая двушка!» Много и долго говорили он о своихъ надеждахъ и мечтахъ и о томъ, какъ он будутъ рисоваться на бал у лорда-мэра, куда. нтъ сомннія, Амелію непременно пригласятъ.

Но вотъ; наконецъ, коляска остановилась у великолпного подъзда. Миссъ Амелія выпорхнула какъ бабочка на плечахъ чорного слуги, вполн счастливая и довольная судьбой. Самбо и кучеръ давно согласились между собой, что барышня ихъ прослыветъ первою красавицей въ Лойдон, и теперь единодушно согласились съ этимъ, мнніемъ и отецъ и мать, и слуги, и служанки, обступившія свою госпожу въ пріемной зал.

Посл первыхъ привтствій и восторговъ, Амелія ознакомила свою подругу съ устройствомъ дома, и показала ей все свое имніе: шкафы, книги, свой ройяль, свои платья, ожерелья, кольца, браслеты, брошки, цпочки, и прочая, и прочая. Она упросила ее принять нсколько драгоцнныхъ бездлокъ, и дала себ слово выпросить у матери позволеніе подарить ей блую кашмировую шаль. Почему жь и не подарить? Братецъ Джозефъ привезъ ей изъ Индіи дв кашмировыя шали.

Услышавъ, будто въ первый разъ, что у Амеліи есть братецъ, Ребекка пришла въ истинное умиленіе.

— Ахъ, какъ это должно быть пріятно имть братца! воскликнула она съ невиннымъ простодушіемъ, а модна въ цломъ мір, круглая сирота, безъ родственниковъ, покровителей и друзей!

— Нтъ, Ребекка, ты не одна, мой ангелъ, сказала Амелія, я люблю тебя какъ сестру, и буду всегда твоимъ нжнымъ, истиннымъ другомъ.

— Но у тебя есть родители, добрые, богатые, любящіе родители, которые даютъ теб все, чего ни попросишь. Мой бдный папа ничего мн не оставилъ, и все мое имніе въ двухъ поношенныхъ платьяхъ. Притомъ, Амелія, у тебя есть братъ, милый, нжный братъ! Ахъ, какъ ты должна любитъ его?

Амелія засмялась.

— Какъ! Разв ты его не любишь? Можетъ ли это быть?

— Люблю, отвчала Амелія, только…

— Только что?

— Только Джозефу, кажется; все равно, люблю я его, или нтъ. По возвращеніи изъ Индіи, гд пробылъ десять лтъ, онъ даже не поцаловался со мной. Онъ добръ, конечно, и ласковъ, но со мной почти никогда не говоритъ. Кажется, онъ больше любитъ свою трубку, чмъ меня. Мн было только пять лтъ, когда онъ ухалъ въ Индію.

— Богатъ онъ? спросила Ребекка. Говорятъ, что вс эти индійскіе набобы ужасные богачи.

— Да, кажется у него огромное имніе.

— Давно ли онъ женатъ? Его супруга, я полагаю, прекрасная леди.

— Да кто жь теб сказалъ, что у него есть супруга? отвчала Амелія улыбаясь. Джозефъ и не думалъ жениться.

— Вотъ что!!

Очень могло статься, что Амелія говорила объ этомъ еще въ пансіон; но Ребекка, по разсянности, совсмъ забыла, и ей казалось, что она увидитъ цлую группу племянниковъ и племянницъ вокругъ своей подруги.

— Ахъ, какъ это жаль, что мистеръ Седли не женатъ! воскликнула миссъ Ребекка. Я такъ люблю маленькихъ дтей!

— Вотъ прекрасно! Маленькія дти, я думаю, надоли теб и въ Чизвикк, отвчала миссъ Амелія, совсмъ не подозрвавшая такой нжности въ своей подруг.

Въ самомъ дл, миссъ Шарпъ никогда не обнаруживала особенной привязанности къ дтямъ; но можно ли было сомнваться въ ея искренности? Ей было теперь только девятнадцать лтъ.

Толпы предположеній, надеждъ, разсчетовъ, плановъ, мгновенно. образовались теперь въ голов невинной двушки, и все это само собою подводилось бодъ одинъ и тотъ же итогъ, который можетъ быть переданъ на простой и ясный языкъ въ слдующей форм:

— Если мистеръ Джозефъ Седли холостякъ и богатъ, какъ индійскій набобъ, то почему же мн не сдлаться его женой? Я могу пробыть здсь только дв недли; короткій срокъ; но… попытка не шутка, спросъ не бда.

И Ребекка ршилась попытаться. Она удвоила свои ласки къ Амеліи, перецаловала вс ея подарки, и поклялась на первый случай, что ей не хотлось бы разстаться съ нею никогда, во всю свою жизнь. Въ ту минуту раздался обденный звонокъ, и об пріятельницы, сцпившись подъ руку, побжали внизъ. Передъ дверью гостиной невольная робость овладла Ребеккой, и она никакъ не ршалась войдти.

— Ахъ, Боже мой, какъ бьется у меня сердце! сказала она взволнованнымъ тономъ своей подруг.

— Чего жь тутъ робть, мой ангелъ? Не бойся. Папенька такой добрый. Войдемъ.

И он вошли.

ГЛАВА III Ребекка передъ лицомъ первого непріятеля на базар житейской суеты

Въ гостиной, подл камина, съ огромной газетой въ рукахъ, сидлъ рослый, толстый, дюжій мужчина въ зеленомъ сюртук съ большими стальными пуговицами по обоимъ рядамъ, въ красномъ, полосатомъ жилет и щегольскихъ гессенскихъ сапогахъ съ затйливыми кисточками фантастического фасона. При вход молодыхъ двушекъ, онъ отпрянулъ отъ своихъ креселъ какъ ужаленный вепрь, и покраснлъ до ушей. То былъ мистеръ Джозефъ Седли.