Базар житейской суеты. Часть 1

Въ заключеніе концерта, миссъ Ребекка Шарпъ пропла съ особеннымъ паосомъ удивительную балладу трагическаго содержанія, которая оканчивалась слдующими словами:

И вдругъ, съ разсвтомъ на зар,
Ушла несчастная сиротка
Изъ хижины гостепріимной,
Оставивъ за собой,
И радость, и покой!

При этомъ, голосъ Ребекки задрожалъ, и она съ трудомъ могла произнести послдній стихъ. Похвалы и рукоплесканія огласили маленькую гостиную, и вс утопали въ восторг. Какъ мелодія, такъ и содержаніе баллады удивительно согласовались съ положеніемъ безпріютной сироты, и каждый въ эту минуту сокрушался о ней всмъ сердцемъ и душою. Джозефъ Седли, безъ памяти любившій музыку, былъ теперь въ какомъ-то странномъ упоеніи, и глубоко растроганъ. Его сердце прониклось искреннимъ сочувствіемъ къ содержанію трагической баллады. Если бы у него было нсколько побольше храбрости, и если бы притомъ мистеръ Осборнъ своимъ присутствіемъ не помшалъ свободному изліянію нжныхъ чувствъ, нтъ сомннія, холостая жизнь Джозефа Седли пришла бы къ своему желанному концу. Но въ конц псни Ребекка оставила фортепьяно и, взявъ за руку Амелію, поспшно вышла въ другую комнату.

Въ эту минуту мистеръ Самбо явился съ огромнымъ подносомъ, на которомъ въ симметрическомъ порядк были разставлены варенья, желе, буттерброты, графины и стаканы, обратившіе на себя пристальное вниманіе Джозефа Седли. Занятые интересными расказами всякого рода, молодые люди совсмъ не слышали, какъ подъхала карета, и старики воротились изъ гостей. Въ ту пору, когда старикъ Седли былъ уже въ комнат, мистеръ Джозефъ рисовался передъ двицею Шарпъ, и уговаривалъ ее краснорчивйшимъ образомъ скушать ложечку желе для возобновленія силъ посл такого восхитительного, очаровательного труда.

— Браво, Джозъ, браво! воскликнулъ мистеръ Седли, услышавъ рчь своего сына.

Джозефъ пришолъ въ крайнее смущеніе, и тотчасъ же поспшилъ распроститься съ родительскимъ домомъ. Въ эту ночь онъ усердно занимался ршеніемъ вопроса: влюбленъ онъ, или нтъ, въ прелестную миссъ Шарпъ. «Какъ очаровательно она поётъ! Какъ хорошо, чортъ побери, говоритъ по французски!» восклицалъ мистеръ Седли, ворочаясь подъ теплымъ одяломъ въ своей постели, «лучше даже, чмъ губернаторская жена! Въ Калькутт, нечего говорить, такая жена произведетъ удивительный эффектъ. Ну, это ясно, она врзалась въ меня по уши, продолжалъ думать мистеръ Седли. Что жь? Зачмъ дло стало? Пусть она бдна; но разв богаче ея вс эти невсты, которыя прізжають въ Индію? «Нечего звать, милашка ты этакой», заключилъ мистеръ Джозсфъ, привтствуя себя нжнымъ титуломъ; «куй желзо, пока горячо, а то, пожалуй, попадешь въ такую трущобу, изъ которой самъ дьяволъ не выручитъ тебя».

И съ этими пріятными мечтами онъ заснулъ.

Само-собою разумется, что миссъ Ребекка Шарпъ, воспрянувъ отъ сна на другой день, прежде всего предложила себ вопросъ: придетъ, или нтъ, сегодня индійскій набобъ? Ея сердце произнесло утвердительный отвтъ, и не ошиблось; мистеръ Джозефъ Седли явился передъ завтракомъ въ радужномъ блеск своей мужественной красоты. Такой почести еще ни раза не удостоивался отъ него родительскій домъ на Россель-Сквер.

Пришолъ и Джорджъ Осборнъ, прекратившій весьма некстати утреннія занятія миссъ Амеліи, которая писала двнадцатое письмо къ одной изъ своихъ подругъ. Ребекка дятельно продолжала свою вчерашнюю работу. Когда раздался громовый бой молотка, возвщавшій о прибытіи индійского сборщика пошлинъ и податей, мистеръ Осборнъ и Амелія обмнялись телеграфическими взглядами, и тутъ же бросили лукаво-многозначительный взоръ на миссъ Ребекку, которая на этотъ разъ дйствительно покраснла какъ роза, и безмолвно склонилась надъ своей работой. Ея локоны въ это утро были чудо какъ хороши и даже соблазнительны въ нкоторомъ смысл. Легко вообразить, какою нжною страстью запылало и забилось сердце молодой двушки, когда мистеръ Джозефъ заскриплъ на лстниц своими гессенскими сапогами, и когда, наконецъ, предсталъ онъ собственной особой въ новомъ жилет и въ чудномъ галстух изъ индійской матеріи первого сорта. Это, можно сказать, была критическая минута для всей компаніи, и мы не знаемъ, почему Амелія испугалась больше всхъ,

Самбо, отворившій дверь и доложившій о прибытіи мистера Джозефа, послдовалъ за нимъ въ гостиную съ комическою важностью, и представилъ глазамъ изумленной публики два превосходные букета цвтовъ, которые, можете вообразить, купилъ никто другой, какъ самъ индійскій набобъ, нарочно здившій за ними на ковентъ-гарденскій рынокъ. Раскланиваясь и расшаркиваясь, мистеръ Джозефъ подошолъ къ молодымъ двушкамъ, и представилъ каждой изъ нихъ по букету.

— Браво, Джой! вскричалъ Осборнъ.

— Благодарю тебя, милый Джозефъ, сказала Амелія, изъявившая готовность поцаловать любезного братца.

Но мистеръ Джой съ непостижимымъ равнодушіемъ отвернулся отъ прелестной сестрицы.

— О, небесные, божественные цвты! восклицала миссъ Шарпъ, утопавшая, повидимому, въ океан блаженства.