Базар житейской суеты. Часть 2

Джой приходилъ въ отчаяніе и дрожалъ какъ въ лихорадк, когда размышлялъ обо всхъ этихъ вещахъ. Все народонаселеніе Брюсселя раздляло эти опасенія, и каждый человкъ съ политическимъ тактомъ былъ убжденъ, что вчерашнее сраженіе было только прелюдіей для великой битвы, которая, такъ-сказать, висла на носу. Одна изъ армій, противопоставленныхъ Наполеону, была уже уничтожена въ-конецъ. Малочисленные Англичане, которыхъ еще могутъ вывести противъ него, погибнутъ неминуемо на своихъ постахъ, и побдитель черезъ трупы непріятелей войдетъ въ столицу. Горе несчастнымъ, которыхъ онъ найдетъ въ ней! Горе мистеру Джою! Уже тайкомъ изготовлялись адресы побдоносному вождю, очищались квартиры и фабриковались трехцвтныя знамена для торжественной встрчи императора Французовъ.

Эммиграція продолжалась съ неутомимою дятельностью, и все бжало, что только могло найдти средства къ побгу. Когда Джой, передъ обдомъ, семнадцатаго іюня, зашелъ навстить Ребекку, карета Барикрисовъ покатилась, наконецъ, отъ воротъ гостинницы, гд жила мистриссъ Родонъ Кроли. Милордъ Барикрисъ, неизвстно какими судьбами, усплъ, наконецъ, добыть пару лошадей, и похалъ съ своимъ семействонъ по дорог въ Гентъ, гд сгруппировались теперь вс политическія и дипломатическія лща. Съ ними былъ и Лудовикъ, преслдуемый съ такимъ ожесточеніемъ безпощадною судьбою.

Джой почувствовалъ, что вчерашняя отсрочка была только кратковременною передышкой, и что онъ скоро будетъ имть нужду въ своихъ дорогихъ рысакахъ. Весь этотъ день онъ сокрушался невыразимою тоской. Пока Англичане стояли между Брюсселемъ и Наполеономъ, Джой не видлъ еще повода къ немедленному бгетву, но на всякій случай, онъ перевелъ своихъ лошадей изъ отдаленнаго стойла въ конюшню той гостинницы, гд была его квартира, такъ, чтобы имть ихъ безпрестанно передъ глазами и, если понадобится, защитить ихъ отъ насильственнаго похищенія. Для этой цли, Исидору поручено было стоять въ дверяхъ конюшни, и держать ухо востро. Лошади были осдланы. Мосье Исидоръ съ нетерпніемъ дожидался вожделнной минуты бгства.

Посл вчерашняго пріема, Ребекка уже не хотла боле видть свою милую подругу. Она обстригла букетъ, подаренный ей Джорджемъ, подбавила свжей воды къ цвтамъ, и прочитала еще разъ записку Джорджа.

— Бдная женщина! сказала она, перебирая между своими пальцами измятый клочокъ раздушевной бумаги. Что бы она почувствовала, если бы мн вздумалось показать ей эту вещицу!.. И сердце ея сокрушается изъ-за этого негодяя… глупца… фанфарона, который нисколько не заботится о ней! Нтъ, мой добрый Родонъ достойне въ тысячу разъ этого человка.

И потомъ она углубилась въ размышленіе относительно того, что ей длать на бломъ свт, какъ-скоро не станетъ добраго Родона. Какъ это хорошо, что онъ догадался оставить своихъ лошадей!

Впродолженіе этого дня, мистриссъ Кроли, видвшая не безъ досады, какъ покатилась отъ воротъ карета Барикрисовъ, припомнила благоразумную предосторожность этой фамиліи относительно брильянтовъ и подражая миледи Барикрисъ, ршилась сама взяться за иголку. Работа ея пошла очень быстро и, мене чмъ въ часъ, мистриссъ Кроли укрыла въ безопаснйшее мсто вс свой драгоцннлсти, со включеніемъ векселей и банковыхъ билетовъ. Устроивъ это дло, она приготовилась на все: бжать, если потребуетъ необходимость, или остаться въ Брюссел и истртить торжествующаго побдителя, будь онъ Англичанинъ или Французъ. И я никакъ не могу поручиться, что въ эту ночь не грезился ей пріятный сонъ, въ которомъ мистриссъ Кроли видла себя герцогиней или Madame Mar'echale; но намъ достоврно извстно, что бдный Родонъ, окутанный въ офицерскую шинель, провелъ на бивуак подъ дождемъ весьма тревожную ночь, думая постояно о своей маленькой жен, оставленной почти безъ всякаго покровительства и защиты.

Слдующимъ днемъ было воскресенье. Мистриссъ майорша Одаудъ, возставъ отъ сна, имла удовольсгвіе видть, что оба ея паціента значительно поправились въ здоровь и оживились духомъ, посл отдыха предшествующей ночи. Сама майорша вздремнула немножко въ креслахъ подл амеліиной кровати. Она и не раздвалась, чтобы удобне, при первой необходимости, явиться на помощь къ прапорщику, или къ своей молодой подруг. Съ наступленіемъ утра неустрашимая мистриссъ Одаудъ пошла въ свою собственную квартиру, чтобы заняться многотруднымъ и блистательнымъ туалетомъ, приличнымъ праздничному дню. Здсь, въ скромной спальн, еще такъ недавно оживляемой присутствіемъ ея супруга, лежала на подушк его фуражка и стояла въ углу палка въ томъ вид, какъ онъ ее оставилъ. Долго пробыла майорша въ этой комнат.