Базар житейской суеты. Часть 2

— Это ужасно! воскликнула Ребекка, любуясь на его томительное отчаяніе.

— Ктому же, вы угадали, мистриссъ Кроли, я не намренъ оставлять сестру, продолжалъ великодушный братъ. Въ моей коляск найдется мсто для нея… да и для васъ, если только вамъ угодно. Вся бда лишь въ томъ, что лошадей до сихъ поръ я никакъ не могу найдти, заключилъ Джой съ глубокимъ вздохомъ.

— Я могу продать двутъ лошадей…

Джой отъ радости чуть не бросился къ ея ногамъ.

— Живй коляску, Исидоръ! закричалъ мистеръ Седли. Лошади найдены, любезный, найдены, найдены!

— Но моихъ лошадей нельзя впрягать въ экипажъ, продолжала мистриссъ Кроли, Бульфинчъ разобьетъ вдребезги вашу коляску.

— Но удобенъ ли онъ для верховой зды?

— Онъ смиренъ, какъ ягненокъ, и прытокъ, какъ заяцъ, отвчала Ребекка.

— Подыметь ли онъ меня? спросилъ Джой.

Онъ уже скакалъ, въ своемъ воображеніи, по открытому полю, нисколько не думая о своей бдной сестр. Какой бы, впрочемъ, гиппофилъ устоялъ, на его мст, противъ такого соблазна?

Вмсто отвта, Ребекка попросила его войдти въ комнату, куда Джой послдовалъ за ней, сгарая нетерпливымъ желаніемъ окончить поскоре торгъ. Еще ни разу мистеръ Джой не сорилъ такъ много денегъ, какъ теперь, не боле какъ въ полчаса своей жизни. Соразмряя цнность товара съ горячностью покупщика и чрезмрною рдкостью продаваемой статьи, Ребекка запросила за своихъ рысаковъ такую чудовищно-огромную цну, что статскій джентльменъ невольно попятился назадъ и даже въ изумленіи всплеснулъ руками. «Если хотите покупать, такъ покупайте обоихъ коней, или я не продаю ни одного», сказала Ребекка энергически-ршительнымъ тономъ. Родонъ строго запретилъ ей уступать меньше той цны, которую она теперь назначила Джозефу.

— Лордъ Барикрисъ, если угодно, дастъ мн еще больше; но мн бы хотлось услужить собственно вамъ, мистеръ Седли, говорила Ребекка, такъ-какъ я очень хорошо помню вс ваши благодянія и притомъ люблю вашу сестру.

Словомъ, никто въ мір не обнаруживалъ столько нжной привязанности, и вмст такой непреклонности воли, истинно-желзной, какъ мистриссъ Ребекка Кроли.

Джозефъ, какъ и слдовало ожидать отъ него, согласился на предложенное условіе безпрекословно, прося, однакожь, нкоторой отсрочки для платы; такъ-какъ сумма, вырученная Ребеккой, была слишкомъ огромна — огромна до такой степени, что изъ нея могъ даже составиться маленькій капиталецъ для мистриссъ Кроли. Присоединяя умственно къ этой сумм выручку отъ распродажи вещей посл смерти Родона, и вдобавокъ еще вдовій пенсіонъ отъ казны, Ребекка быстро расчитала, что она будетъ совершенно независима въ этомъ мір, и, стало-быть, ей можно безстрашно смотрть на будущую перспективу.

Мысль о бгств изъ Брюсселя тоже прнходила ей въ голову разъ или два впродолженіе этого дня; но свтлый и проницательный разсудокъ внушилъ ей лучшіе совты.

— «Ну, пусть Французы прійдутъ, думала Ребекка, какое зло могутъ они сдлать вдов бднаго офицера? Фи! Времена грабежей и заточеній прошли давнымъ-давно для прекраснаго и нжнаго пола. Насъ преспокойно отошлютъ домой, или пожалуй, я могу, съ нкоторымъ комфортомъ, жить и за границей при своемъ маленькомъ доход«.

Между-тмъ, Джозсфъ и достойный его каммердинеръ, мосье Исидоръ, отправились въ конюшню обозрвать новопріобртенныхъ коней. Джозъ приказалъ осдлать немедленно обоихъ рысаковъ. Онъ хотлъ хать въ эту же ночь, въ этотъ самый часъ. И, оставивъ каммердинера возиться съ лошадьми, онъ пошелъ домой готовиться къ отъзду. Все это должно быть сдлано втайн. Онъ пройдетъ въ свою комнату черезъ чорную лстницу въ боковую дверь. Сборы будутъ не продолжительны, и только одинъ содержатель гостинницы узнаетъ объ его отъзд. Онъ не хотлъ прощаться ни съ Амеліей, ни съ мистриссъ Одаудъ: пусть себ остаются и живутъ какъ умютъ. Своя рубашка ближе къ тлу.