Базар житейской суеты. Часть 2

Гостинница была велика, и сострадательные жильцы ея взяли всхъ пассажировъ крестьянской телги, и размстили ихъ по разнымъ угламъ. Молодой прапорщикъ былъ перенесенъ наверхъ, въ квартиру Осборновъ. Амелія и мистриссъ Одаудъ выбжали къ нему навстрчу, лишь-только завидли его съ балкона. Вообразите, если можете, чувства этихъ двухъ женщинъ, когда имъ сказали, что день кончился благополучно для ихъ мужей. Съ какимъ восторгомъ Амелія бросилась на шею своей доброй подруги, и съ какимъ жаромъ, становясь на колни, молилась она всемогущей сил, сохранившей въ этотъ день ея супруга!

Ни одинъ докторъ въ мір не могъ для нашей героини, страдавшей цлый день истерическими припадками, предписать рецепта надежне и спасительне того, который былъ теперь ниспосланъ для нея сострадательною судьбою. Она и мистриссъ Одаудъ бодрствовали безпрестанно при постели раненаго юноши, терпвшаго жесточайшую боль. Занятая исполненіемъ этой обязанности, столько свойственной женскому сердцу, Амелія не имла досуга задумываться надъ своей собственной грустью, и томить себя безполезнымъ страхомъ и предчувствіями, возникавшими въ ея разгорячснной голов. Молодой паціентъ расказалъ свою простую и трогательную повть о событіяхъ этого дня, и о подвигахъ нашихъ друзей, принадлежавшихъ къ Трильйонному полку. Дло было жаркое. Трильйонный полкъ лишился многихъ офицеровъ и солдатъ. Подъ майоромъ убили лошадь, и вс думали сначала, что самъ майоръ убитъ, и начальство перейдетъ къ Доббину, но когда огонь прекратился, оказалось, что майоръ сидитъ на спин своего бднаго Пирама, и потягиваетъ коньякъ изъ плетёной бутылки. То былъ капитанъ Осборнъ, что поразилъ наповалъ французскаго улана, который ранилъ прапорщика. Услышавъ это, Амелія сдлалась такъ блдна, что юный Стоббль, no внушенію мистриссъ Одаудъ, долженъ былъ прекратить на-время свой расказъ. И то былъ капитанъ Доббинъ, что, посл сраженія, несмотря на собственную рану, взялъ на руки молодого человка, и отнесъ его къ полковому хирургу, а оттуда въ телгу, которая должна была привезти его въ Брюсселъ. Капитанъ Доббинъ общалъ ямщику два луидора, если онъ довезетъ телгу въ городъ, до гостинницы мистера Седли. Онъ веллъ сказать капитанш Осборнъ, что сраженіе кончилось, и что мужъ ея живъ и невредимъ.

— Скажите, пожалуйста, какое у него доброе сердце, у этого Вилльяма Доббина! замтила мистриссъ Одаудъ. А я все сердилась, что онъ смялся надо мной. Какъ часто наружность бываетъ обманчива!

Юный Стоббль положительно уврялъ, что нтъ въ цлой арміи офицера великодушне и добре капитана Доббина. Онъ принялся съ живйшимъ краснорчіемъ выхвалять его скромность, снисходительность, храбрость и удивительное хладнокровіе на пол битвы. Амелія обращала весьма разсянное вниманіе на эту часть разговора: мысли ея были заняты Джорджемъ, и она слушала внимательно только тогда, когда упомимналось въ рчи его имя.

Ухаживая за больнымъ, и вдумываясь въ удивительныя событія, происходившія наканун, Амелія провела слдующій день съ удовлетворительнымъ спокойствіемъ. Во всей арміи былъ для нея только одинъ человкъ, и какъ-скоро онъ живъ, вс другія приключенія, должно признаться, интересовали весьма мало містриссъ Эмми. Донесенія, приносимыя Джоемъ съ улицы, производили весьма неопредленное впечатлніе на ея слухъ, хотя самъ мистеръ Джой имлъ совершенно достаточныя причины для внутренней тревоги, которую вмст съ нимъ раздляли и другіе обитатели бельгійской столицы. Французы были окончательно отражены союзными войсками, но это произошло вслдствіе чрезвычайно упорной битвы, и притомъ дло было кончено только съ одной дивизіей Французовъ. Наполеонъ съ главнымъ корпусомъ стоялъ при Линьи, гд онъ въ-конецъ разбилъ прусскую армію, и собирался теперь двинуть на союзниковъ вс свои силы. Герцогъ Веллингтонъ отступалъ къ Брюсселю, и было очень вроятно, что передъ стнами этой столицы произойдетъ великая битва. Надежда на успхъ была боле чмъ сомнительна. Герцогъ Веллингтонъ могъ совершенно положиться только на двадцать тысячь англійскаго войска; потому-что Бельгійцы были довольно равнодушны къ общему длу. И съ этой горстью, Веллингтонъ долженъ былъ выдержать напоръ ста-пятидесяти тысячь человкъ, предводительствуемыхъ Наполеономъ — самимъ Наполеономъ! Какой полководецъ, при всей своей опытности, могъ съ неравными силами устоять противъ такого гиганта?