Базар житейской суеты. Часть 2

Къ великому удовольствію и одобренію мистриссъ Седли, не ршавшейся персонально завести серьезный разговоръ съ своимъ супругомъ, мистеръ Доббинъ отправился искать Джона Седли въ его бывшемъ торговомъ дом въ Сити, куда, по привычк, несчастный банкротъ заходилъ каждый день, хотя не было здсь и слдовъ его бывшей конторы. Онъ неутомимо продолжалъ вести свою корреспонденцію, и получая письма отъ другихъ, связывалъ ихъ въ таинственныя пачки, которыя потомъ мистически укладывалъ въ широкіе карманы своего фрака.

Ничего нтъ, на мой взглядъ, печальне таинственной возни и суетливости погибшаго человка, и едва-ли вы можете хладнокровно видть эти письма, полученныя имъ отъ богачей, эти обветшалые, засаленные документы, которые онъ нетерпливо развертываетъ передъ вами, основывая на нихъ надежду своего будущаго обогащенія и возстановленія своей славы въ коммерческомъ мір. Мой возлюбленный читатель, безъ сомннія, видывалъ на своемъ вку подобныхъ чудаковъ. Встрчаясь съ вами гд бы то ни было, несчастный отводитъ васъ въ отдаленный уголокъ, вытаскиваетъ изъ кармана толстую пачку, развязываетъ, держитъ шелковый снурокъ между зубами, и трепетной рукою перебираетъ передъ вами свой любимыя письма, гд общаютъ ему всякое покровительство и поддержку, если, сверхъ чаянія, не встртится никакихъ препятствій. Кто не знаетъ этихъ грустныхъ, полу-одурлыхъ взглядовъ, бросаемыхъ на васъ безнадежными глазами?

Къ этому разряду людей, гонимыхъ судьбою, принадлежалъ теперь старикъ Джонъ Седли, и мистеръ Доббинъ, къ великому своему ужасу, замтилъ въ немъ вс признаки погибающаго человка. Его фракъ, еще такъ недавно гладкій и красивый, слвсмъ побллъ по швамъ, и мдныя его пуговицы утратили свою позолоту. Лицо его впало, щеки опустились, борода была невыбрита, галстухъ и воротнички рубашки торчали безобразно изъ подъ верхней оконечности мшковатаго жилета. Когда, бывало, приходилось ему угощать молодыхъ людей въ кофейномъ дом, онъ заливался самымъ добродушнымъ смхомъ, кричалъ громче всхъ, и слуги подобострастно перегибались передъ нимъ, но теперь угомонился, присмирлъ, съёжился бдный старикъ, и больно было видть, съ какою униженною учтивостью онъ обращался къ Джону, старому, подслповатому служителю торговаго дома, ходившему въ грязныхъ чулкахъ и скрипучихъ штиблетахъ. Торговый домъ тоже назывался Coffee-house, да еще въ добавокъ Tapioca-Coffee-house, и обязанностію Джона было подавать гостямъ рюмки съ разноцвтными облатками, жестяные стаканы съ чернилами, и разноформенные кусочки бумаги, синей и блой. Ничто, повидимому, не измнилось въ «Тапіока-Кофейномъ-Дом«: одинъ только Джонъ Седли былъ не похожъ на самого себя. Посмотрите, какъ принимаетъ онъ Вилльяма Доббина, которому въ былыя времена онъ нердко давалъ подзатыльники и колотушки, и который еще такъ недавно былъ постояннымъ предметомъ его остроумныхъ шутокъ: Джонъ Седли длаетъ передъ нимъ нижайшій поклонъ, и, нершительно протягивая ему дрожащую руку, называетъ его не иначе какъ «сэръ». Покраснлъ и растерялся честный Доббинъ; и показалось ему, неизвстно отчего, будто самъ онъ, въ нкоторой степени, былъ причиною несчастій, разразившихся надъ головою несчастнаго Джона Седли.

— Очень радъ васъ видть, капитанъ Доббинъ, сэръ, сказалъ онъ, стараясь по возможности бросить джентльменскій взглядъ на своего гостя.

Тутъ былъ эффектъ своего рода: мугдиръ капитана и его воинственная осанка произвели, очевидно, нкоторое вліяніе на стараго служителя въ скрипучихъ штиблетахъ, и онъ съ изумленіемъ вытаращилъ на него свой подслповатые глаза. Старикъ Седли продолжалъ:

— Какъ поживаетъ почтенный альдерменъ, и миледи, ваша матушка, сэръ?

Длая особенное удареніе на слов «миледи», онъ выразвтельно взглянулъ на стараго слугу, какъ-будто хотлъ сказать: «Видишь ли, Джонъ; у меня еще есть друзья изъ самаго высшаго круга. Смотри, братъ, ты держи ухо востро».

— Вы, конечно, пришли ко мн, сэръ, по какому-нибудь длу? Молодые друзья мои, Дель и Спигго, выполняютъ теперь вс порученія по моей части, до тхъ поръ пока не будетъ приведена въ порядокъ моя новая контора. Я здсь только на время, капитанъ, вы понимаете, сэръ? Что мы должны для васъ сдлать, сэръ? Не угодно ли чего-нибудь перекусить?

Переминаясь и заикаясь, Доббинъ объявилъ, что онъ не хочетъ ни пить, ни сть, и что у него нтъ никакихъ длъ по коммерческой части. Онъ пришелъ только навдаться о здоровьи своего стараго друга, и лично засвидтельствовать ему глубочайшее почтеніе.

— Матушка моя, слава Богу, совершенно здорова, сказалъ кептенъ Доббинъ, и потомъ, выдумывая отчаянную ложь, прибавилъ весьма неловко: то есть, я хотлъ сказать, что она ужасно больна… выздоравливаетъ понемногу… совсмъ оправилась, и только дожидается перваго солнечнаго дня, чтобы сдлать визитъ супруг вашей, мистриссъ Седли. Какъ поживаетъ супруга ваша, сэръ? Надюсь, что она совершенно здорова.