Базар житейской суеты. Часть 2

— А по-моему, всего лучше посмотрть, какъ прикатитъ «Молнія», сказалъ мистеръ Осборнъ, — пойдемъ же въ коитору дилижансовъ, господа.

Этотъ послдній совтъ одержалъ верхъ надъ конюшнями и кондитерской. Друзья повернули къ контор.

На дорог они ветртили коляску мистера Джозефа Седли съ ея великолпными гербами, ту самую блистательную коляску, въ которой онъ, погруженный въ созерцаніе собственнаго величія, разъзжалъ по окрестяостямъ Чельтенгема, скрестивъ руки на груди и нахлобучившпсь своей шляпой. Всего чаще здилъ онъ одинъ, но случалось также, подл него сидли дамы, и тогда мистеръ Джозъ былъ совершенно счастливъ

Въ этой колесниц сидли теперь дв особы: одна маленькая, свтлорусая, въ модномъ костюм свтской дамы, другая — въ сромъ шелковомъ платьиц и въ соломенной шляп съ розовыми лентами. Ея розовое, счастливое личико выражало, повидимому, совершеннйшее довольство своей судьбою. Завидвъ трехъ джентльменовъ, она приказала кучеру остановить лошадей, причемъ щеки ея, весьма некстати, зардлись самымъ яркимъ румянцемъ.

— Мы чудесно прокатались, Джорджъ, сказала розовая леди; и какъ я рада; что вотъ ужъ мы и воротились. И… и… пожалуйста, Джозефъ, не задерживай его.

— Не вводите въ соблазнъ нашихъ мужей, мистеръ Седли, — о, вы лукавый, лукавый человкъ! сказала Ребекка, погрозивъ на Джозефа своимъ миніатюрнымъ нальчикомъ въ щегольской французской перчатк,— ни бильярда, ни трубки, никакихъ проказъ — слышите ли, monsieur?

— Какъ это, мистриссъ Кроли… сударыня… клянусь честью… право!

И больше ничего Джозефъ не могъ произнести въ отвтъ прелестной дам, но зато онъ принялъ молодецкую, истинно-джентльменскую позу, склонивъ голову на свое плечо, и закинувъ одну руку, вооруженную тросточкой, назадъ, тогда какъ другая рука, украшенная брильянтовымъ колечкомъ, кокетливо перебирала манжеты и воротнички его батистовой рубашки. Когда карета тронулась съ мста, онъ поцаловалъ свою брильянтовую руку, посылая такимъ образомъ воздушный поцалуй прекраснымъ леди. О, какъ бы желалъ онъ, чтобы весь Чельтенгемъ, вся Калькутта, вся Индія смотрла на него въ эту минуту, и любовалась, какъ онъ любезничаетъ съ красавицами, наслаждаясь въ то же время обществомъ одного изъ первостатейныхъ столичныхъ львовъ и денди, къ которымъ, безъ всякаго сомннія, принадлежалъ мистеръ Родонъ Кроли.

Брайтонъ, какъ открывается отсюда, былъ вожделннымъ мстомъ, куда наши новобрачные, немедленно посл свадьбы, отправились провести свой медовый мсяцъ. Они помстились съ большимъ комфортомъ въ «Корабельной гостинниц«, гд, въ скоромъ времени, присоединился къ нимъ мистеръ Джозефъ. Здсь же, сверхъ ожиданія, нашли они своихъ старинныхъ друзей. Однажды, возвращаясь передъ обдомъ въ свою гостинницу съ прогулки по морскому берегу, они увидли Ребекку и ея супруга. Знакомство возобновилось и устроилось мгновенно безъ всякихъ затрудненій. Ребекка бросилась въ объятія своей безцнной подруги, между-тмъ какъ Осборнъ и мистеръ Кроли спшили пожать руки другъ у друга. Едва прошелъ часъ, какъ мистриссъ Кроли заставила совершеннйшимъ образомъ забыть мистера Осборна ту маленькую размолвку, которая недавно произошла между ними въ джентльменскомъ дом на Парк-Лен.

— Помните ли вы, мистеръ Осборнъ, сказала Ребекка, какъ мы ветртились съ вами въ послдній разъ у тётушки миссъ Кроли? Признаіось, я тогда была очень зла, такъ-какъ мн казалось, что вы нисколько не заботитесь о моемъ друг. Это выводило меня изъ терпнья, и я готова была наговорить вамъ всякихъ грубостей. Вроятно, въ ту пору, вы считали меня очень неблагодарною.

— Совсмъ нтъ, но…

— Но кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ. Вы исправились; я ошибалась, простите меня, мистеръ Осборнъ.

И сказавъ это, она протянула ему свою руку съ такой непринужденной и побдительной граціей, что мистеръ Джорджъ готовъ былъ простить ей всякія обиды. Дло извстное, что смирное и откровенное сознаніе въ проступкахъ, производитъ иной разъ величайшій эффектъ на «Базар Житейской Суеты». Я зналъ однажды такого джентльмена, который причинялъ съ намреніемъ маленькія оскорбленія своимъ ближнимъ, чтобы посл имть удобный случай признаться передъ ними въ своей вин и благородно просить извиненія. Это былъ пріятель мой, мистеръ Крокчи Дойль, великій знатокъ человческихъ сердецъ. Вс его любили, и вс за-одно считали пречестнйшимъ джентльменомъ. Смиреніе Бекки чрезвычайно польстило джентльменскимъ чувствамъ господина Джорджа Осборна.