Базар житейской суеты. Часть 2

— Вотъ что, продолжала мистриссъ Бекки, — я плаваю чудесно, должно вамъ замтить, и поэтому, когда компаньйонка тетушки Кроли, старуха Бриггсъ — вы ее знаете, вы помните, у ней крючковатый носъ и длинные клочки волосъ на голов — когда Бриггсъ пойдетъ купаться, я намрена поднырнуть подъ ея купальню, и принудить ее помириться со мной въ вод. Чудесная стратагема, не правда ли?

Джорджъ разразился самымъ веселымъ смхомъ при этой остроумной и оригинальной мысли о водяной встрч.

— Что вы тамъ заливаетесь, веселыя головушки? заголосилъ Родонъ, покрывая карту.

Амелія весьма некстати почувствовала приближеніе истерическаго припадка, и удалилась въ свою комнату поплакать наедин!

Нашей исторіи суждено въ этой глав вертеться взадъ и впередъ, и бродить впотьмахъ, повидимому, нершительными шагами. Мы окончили благополучно поэтическій вечеръ и добрались до завтрашняго дня, по немного погодя, случай опять отодвинетъ насъ назадъ, такъ что читатель узнаетъ всю эту повсть не иначе, какъ въ свое опредленное время. Но этотъ безпорядокъ, смю васъ уврить, есть только мнимый, кажущійся, такой притомъ, какой вы встрчаете сплошь да рядомъ, на обширномъ рынк житейскихъ треволненій. Случалось ли вамъ быть въ передней у секретаря государственнаго казначейства? Я бывалъ. Дюжины просителей, съ кроткимъ смиреніемъ, дожидаются своей аудіенціи, и вызываются по очереди одинъ за другимъ, какъ вдругъ прізжаетъ какой-нибудь, примромъ сказать, членъ ирландскаго парламента, — двери отворяются, и онъ, раздвигая толпу, летитъ безъ очереди въ кабинетъ секретаря. Такъ это бываетъ, и такъ должно быть, вы это знаете. Романистъ тоже обязанъ, въ своемъ литературномъ произведеніи, подчиняться такому же порядку. Все мы выслушаемъ, и все увидимъ, но маленькія происшествія должны посторониться, чтобы пропустить напередъ великія событія на нашемъ Базар. Нечего и говорить, что извстіе, принесенное Доббиномъ въ Брайтонъ, извстіе о поход британской арміи и гвардіи въ Бельгію, гд вс союзныя войска должны сгруппироваться подъ верховной командой его свтлости герцога Веллингтона, такое извстіе стоитъ выше всхъ мелкихъ приключеній, описываемыхъ нами въ этой исторической книг. Отсюда, собственно говоря, и вышелъ этотъ маленькій безпорядокъ, легко извиняемый всми благомыслящими читателями, которыхъ наконецъ довели мы, въ этой глав, до свиданія нашихъ героевъ съ мистеромъ Доббиномъ, пріхавшимъ въ Брайтонъ на имперіал дилижанса.

Итакъ — вс дйствующія лица переодваются къ обду. Джорджъ охорашивался передъ зеркаломъ, подтягивая свой галстухъ, и это обстоятельство было причиною, что онъ не слишкомъ торопплся сообщить своей Амеліи роковыя всти, полученныя изъ Лондона. Однакожь, окончивъ свой туалетъ, онъ вошелъ въ комнату юной супруги, держа въ рук дловое письмо съ такимь мрачнымъ, важнымъ и торжественнымъ видомъ, что Амслія мигомъ сообразила и постигала всю опасность какой-то неизвстной бдьи грозившей ея супругу. Быстро она подбжала къ Джорджу, и заклинала его всмъ священнымъ разсказать ей все; все; все!

— Походъ объявленъ?.. Сраженіе на будущей недл?.. Тебя убьютъ, убьютъ, мой милый!..

Но милый Джорджъ, щадя чувствительность жены, уклонился отъ всякихъ разспросовъ насчетъ службы за границей. Онъ меланхолически покачалъ головою и трагически произнесъ:

— Нтъ? Эмми, нтъ; ты не угадала, мой ангелъ. Не о себ — вовсе нтъ — а o теб, мой другъ, я безпокоюсь въ настоящую минуту. Я получилъ дурныя всти отъ своего отца. Онъ отказывается отъ всякихъ переговоровъ со мною; онъ не признаетъ насъ своими дтьми и лишаетъ наслдства. Мы оставлены безъ всякихъ средствъ къ приличному существованію. Для меня это еще немного значитъ; но что станется съ тобой, мой ангелъ? На, читай.

И онъ подалъ ей письмо.

Вс эти великодушныя сентенціи благороднаго героя, Амелія, затаивъ дыханіе въ своей груди, выслушала съ напряженнымъ вниманіемъ, и потомъ услась на поетель, чтобы прослдить документъ, поданный ей съ такимъ торжественно-мученическимъ видомъ. Но, сверхъ всякаго ожиданія, лицо ея прояснилось, когда она дочитала до конца роковое письмо. Мысль раздлять бдность и всякія лишенія съ обожаемымъ предметомъ не можетъ, ни въ какомъ случа, поразить безпокойствомъ сердце любящей жены. Тутъ даже есть поэзія своего рода, восхитительная для женской души, и Амелія нкоторымъ образомъ была рада при взгляд на перспективу нищеты. Потомъ, какъ водится, ей сдлалось стыдно за свое эгоистическое чувство въ такую неприличную минуту, и она, удерживая порывы внутренняго удовольствія, проговорила голосомъ довольно трогательнымъ и печальнымъ:

— О, Джорджъ, милый Джорджъ! Твое бдное сердце должно обливаться кровью при мысли о такой разлук съ своимъ папа.

— Оно и обливается! сказалъ Джорджъ, придавая своей физіономіи чрезвычайно кислую мину.

— Но гнвъ его не будетъ продолжителенъ, мой другъ, продолжала Эмми. Можно ли на тебя сердиться кому бы то ни было, и особенно отцу? Онъ проститъ тебя, мой милый, великодушный супругъ. О, я никогда не прощу себя, если ты не помиришься съ отцомъ.