Базар житейской суеты. Часть 2

Но случалось, довольно чаето, Ребекка называла его неисправимымъ кутилой, и грозилась разсказать подробно малютк Эмми, какія ужасныя привычки у ея мужа. Она подавала ему и раскурввала сигары, разсчитывая на особенный эффектъ этого маневра, испытаннаго въ минувшіе дни надъ сердцемъ Родона Кроли. Въ короткое время мистеръ Джорджъ составилъ о ней самое высокое мнніе, и она была въ его глазахъ идеаломъ свтской дамы, умной, образованной, веселой, предупредительной, любезной. На гуляньяхъ, выздахъ и маленькихъ обдахъ, мистриссъ Бекки совершенно затмвала бдную Эмми, которая почти всегда была безмолвна и робка, между-тмъ какъ мистриссъ Кроли и супругъ ея рисовались на первомъ план, весело разсуждая о многихъ интересныхъ предметахъ. Капитанъ Доббинъ и мистеръ Джозъ, при такихъ бесдахъ, обыкновенно хранили глубокомысленное молчаніе.

Сердце бдной Эмми уже начинало по временамъ бить довольно сильную тревогу. Остроуміе Ребекки, ея необыкновенная веселость и блистательные таланты наполняли ея душу мрачнымъ беапокойствомъ. Прошла только недля посл ихъ свадьбы, и вотъ уже Джорджъ терпитъ скуку въ присутствіи своей жены, и усердно ищетъ общества другихъ. Что же будетъ впереди? Амелія трепетала, задавая себ этотъ вопросъ.

— Мн ли быть подругой его жизни? думала бдняжка, оставаясь наедин сама съ собою, — онъ такъ уменъ, блистателенъ, прекрасенъ, а я… что я значу передъ нимъ? Гд найдти людей великодушне Джорджа? Моимъ непремннымъ долгомъ было отказаться отъ его самопожертвованія… но у меня не достало духа. Мн бы слдовало навсегда остаться въ родительскомъ дом на «Аделаидиныхъ виллахъ», и заботиться о бдномъ папа.

И въ первый разъ теперь припомнила она о забвеніи своихъ обязанностей въ отношеніи къ покинутымъ родителямъ, и сердце бдной женщины переполнилось невыразимой тоской. Безпокойная совсть ея придумала множество обвиненій, которыхъ не могъ опровергнуть ея разсудокъ,

— О, да! я заботилась въ ту пору только о самой себ, и грубый эгоизмъ былъ единственнымъ источникомъ всхъ моихъ дйствій, думала мистриссъ Эмми. изъ эгоизма забыла я печаль своихъ родителей, изъ эгоизма заставила Джорджа жениться на себ. Очень ясно, что я недостойна его, и, нтъ сомннія, что онъ былъ бы счастливъ безъ меня. Но я вдь и хотла отказаться… духу недоставало… характера не было.

Не хорошо, mesdames, даже очень нехорошо, если такія признанія и мысли могутъ приходить вамъ въ голову, не дальше какъ черезъ недлю посл свадьбы. Но Амелія быть-можетъ — исключеніе между вами, и, слдовательно, вы позволите мн нсколько подробне распространиться объ этомъ предмет.

Это случилось наканун того дня, какъ мистеръ Доббинъ соединился съ своими друзьями. Была блистательная майская ночь, и луна, какъ водится, сіяла превосходно на безоблачномъ неб. Было такъ тепло, и воздухъ благоухалъ такими ароматами, что друзья наши въ корабельной гостинниц отворили окна. Джорджъ и мистриссъ Кроли стояли на балкон и, проникнутые поэтическимъ восторгомъ, любовались на тихій океанъ, сіявшій передъ ними, между-тмъ какъ Родомъ и Джозъ, среди комнаты, поигрывали въ пикетъ за ломбернымъ столомъ. Амелія, всми оставленная и забытая, полулежала въ своихъ креслахъ и наблюдала юную чету на балкон, чувствуя при этомъ отчаяніе въ душ и угрызеніе въ своемъ нжномъ сердц. Едва прошла недля, и вотъ ужь до чего дошло! Будущее — если бы только она посмотрла на него прозорливыми глазами представляло самую печальную перспективу. Но Амелія не приподнимала завсы будущаго, потому-что она была слишкомъ робка, и ршительно неспособна плыть одна, безъ покровителя и проводника, по этому безбрежному морю жизни. Духу у ней недоставало… характера не было. Что прикажете длать? Я знаю, вы, миссъ Смитъ имете весьма низкое мнніе о моей героин; но многія ли женскія души, позвольте спросить, снабжены такими блистательными талантами и такою крпостію духа, какъ вы, милостивая государыня?

— Какая славная ночь, и какъ ярко сіяетъ луна! сказалъ Джорджъ, покуривая сигару, и выпуская дымъ, который чудными змйками парилъ къ облакамъ.

— Какъ хорошо, я думаю, курить сигару на открытомъ воздух! Я обожаю сигарный запахъ. Кто бы могъ подумать, что луна отстоитъ на двсти-тридцать-шесть тысячь восемъ-сотъ-сорокъ семь миль отъ земли? сказала Ребекка, посматривая съ улыбкой на эту невинную спутницу нашей планеты. Не странно ли, что я помню эти вещи? Fi donc! Мы не напрасно учились въ Академіи миссъ Пиикертонъ! Какъ спокойно море, и какъ ясно все, на что ни посмотришь! Объявляіо, что я могу почти видть отсюда берегъ Франціи.

И зеленые глазки мистриссъ Бекки засверкали искрометнымъ блескомъ, какъ-будто мракъ ночи для нихъ не существовалъ.

— Знаете ли вы, что я намрена сдлать въ одно прекрасное утро? спросила она посл короткой паузы.

Джорджъ не зналъ.